Известие о Победе командир батальона, Герой Советского Союза и кавалер еще трех боевых орденов 22-летний майор Юрий Зарудин встретил на госпитальной койке.
22 апреля 1942 года Юрию не повез ло: получил тяжелейшее ранение. Трое бойцов выносили его с поля боя в медсанбат с ранениями, он терял разум. Хирург удалил 18 осколков. А через немного суток нависла опасность гангрены: врачи уже готовились ампутировать две ноги....Ее много раз он будет ранен и много раз ему грозила ампутация рук и ног.
Михаил Григорьевич Хомуло подбадривает подчиненных: резво, мол, резво, вперед пойдем. А вперед - это на Хандоги. На пути был фашистский дзот. Надеялись с ходу его одолеть. Зарудин уже и схему действий прикинул: единственный взвод броском напрямую, два взвода в обход слева и с правой стороны. Только разрушилась эта задумка. Едва поднялись по сигналу Зарудина все три взвода, свинцовый жар из дзота всех наступавших прижал к земле. И никому головы при поднять не удается. Крепко успели подготовиться фашисты к обороне. "Как быть? - спрашивает Зарудин подчиненных. - Как ликвидировать тот самый распроклятый дзот? " Все молчат. Тягостная тишь стоит. Наконец кто-то произносит: "Штурмануть, начальник, разрешается. Да только нас без малого не останется". Зарудин предложил совершить подкоп. Так и решили. Подкоп не до того долгий - 70 - 80 метров, но тяжеловатый: не одну тонну земли вытащили в свой окопчик. Но каково же было фортуна, когда в 3 часа ночи бойцы вырвались из-п од земли, уничтожили охрану и всех, кто был в дзоте! А тут ещё беда: командир батальона вышел из строя. В решающие минуты взял на себя руководство Зарудин. К утру освободили Хандоги. На поле боя осталось покоиться до ста фашистов, четверых взяли в плен. Встретил Зарудина Михаил Г ригорьевич Хомуло. Улыбается ротному, говорит: "Разглядел я в тебе орла. Молодец! К званию Героя Советского Союза предст авляем". Но до Золотой Звезды тогда не дошло - где-то затерялись документы. Теперь уже на Днепре. Горячая тогда бы ла семидневка. 23 июня 1944 года рота Ю. Зарудина, не имея своих потерь, на высоте 192,2 уничтожила до взвода немецкой пехоты. А когда пошли в контратаку танки противника, то зарудинцы сообща с соседней ротой, яростно отбиваясь, заставили их поворотить вспять. На следующий день ещё больше напряженная ситуация складывается у деревни Жевань. Рота, с ходу форсировав реку Басю, врывается в первые траншеи немцев. И тут попадает в окружение. Казалось, все, рота в ловушке. Но она в течение 14 часов беспрерывно отбивает контратаки танков и пехоты противника. И в конце концов фашисты отходят. А рота Зарудина идет дальше. Она, добыв три лодки и немного плотиков, форсирует Днепр, сходу занимает немецкие траншеи и непрерывным ружейно-пулеметным огнем прикрывает сооружение переправы реки. Все эти дни рота, несмотря на сложные условия действий не имела серьез ных потерь.
Генерал-полковник Зарудин Юрий Федорович за свои заслуги перед Отечеством удостоен звания Героя Советского Союза, награжден двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, тремя орденами Красного Знамени, орденом Суворова III степени, орденом Отечественной войны I степени и двумя орденами Отечественной войны II степени, а также двумя орденами Красной Звезды и орденом "За службу Родине в Вооруженных Силах".
Других государств :
Юрий Фёдорович Зарудин (род. 1923) - советский военный деятель, генерал-полковник . Герой Советского Союза (1945); на момент присвоения звания Героя - командир стрелковой роты 459-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии 49-й армии 2-го Белорусского фронта , старший лейтенант . Депутат Совета Национальностей Верховного Совета СССР 10-11 созывов (1979-1989) от Литовской ССР .
Биография
Выйдя из госпиталя, Юрий Зарудин вновь смог возвратиться на передовую, но уже на белорусское направление. За его плечами восемь месяцев тяжелых боев за освобождение Белоруссии, включая участие в стратегической наступательной операции «Багратион» (с 23 июня по 29 августа 1944 года) в которых он был дважды ранен. За бои на белорусской земле Зарудин дважды представлялся к званию Героя Советского Союза…
Командир стрелковой роты 459-го стрелкового полка (42-я стрелковая дивизия, 49-я армия, 2-й Белорусский фронт) старший лейтенант Юрий Зарудин особо отличился при освобождении Могилёвской области Белоруссии.
Вверенное офицеру Зарудину подразделение 23 июня 1944 года во время прорыва обороны неприятеля уничтожило около взвода гитлеровской пехоты и совместно с соседней стрелковой ротой отбило танковую контратаку.
Завершил свой боевой путь под Берлином .
После войны Ю. Ф. Зарудин продолжил службу в армии. В 1953 году он окончил Военную академию бронетанковых и механизированных войск , в 1962 году - Военную академию Генерального штаба , в 1970 и 1979 годах - Высшие курсы при этой академии. Четыре года командовал полком в Прикарпатском военном округе . В 1956 году участвовал в подавлении антиконституционного мятежа в Венгрии . Затем в течение одиннадцати лет служил на Дальнем Востоке - командовал дивизией, корпусом. С апреля 1967 по февраль 1973 года - командующий 35-й общевойсковой армией . С февраля 1973 года - первый заместитель командующего войсками Ленинградского военного округа .
Награды
- Медаль «Золотая Звезда» (24.03.1945);
- два ордена Ленина (24.03.1945; 18.02.1981);
- три ордена Красного Знамени (29.07.1943; 02.10.1944; 16.12.1972);
- орден Октябрьской Революции (№ 160571 от 03.03.1987);
- орден Суворова 3-й степени (№ 9379 от 18.12.1956);
- орден Отечественной войны 1-й степени (06.04.1985);
- орден Отечественной войны 2-й степени (14.02.1945);
- два ордена Красной Звезды (30.12.1956; 21.02.1967);
- орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени (№ 2463 от 30.04.1975);
- медали.
Напишите отзыв о статье "Зарудин, Юрий Фёдорович"
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1987. - Т. 1 /Абаев - Любичев/. - 911 с. - 100 000 экз. - ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
- Герои Советского Союза - казахстанцы. Книга 2. Алма-Ата, 1968.
- Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. Минск, 1984.
Примечания
Ссылки
|
||||||
Отрывок, характеризующий Зарудин, Юрий Фёдорович
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Известие о Победе командир батальона, Герой Советского Союза и кавалер еще трех боевых орденов 22-летний (!) майор Юрий Зарудин встретил на госпитальной койке. Может и оказался бы в этот день в Берлине, да свалила с ног простуда, полученная в боях при форсировании Одера, когда часами приходилось находиться в заполненных талой водой окопах.
Окопы, окопы, окопы… Сколько их за всю войну было им и его подчиненными вырыто, сколько раз они спасали Зарудину и его сослуживцам жизнь, а затем молчаливо прощались с уходящими дальше войсками. И уж кому, как не ему, с 18 лет прошедшему с «матушкой-пехотой» дорогами войны от Тулы и почти до самого Берлина, не знать всей горечи этой окопной правды!
— Я начал войну с солдатами в окопах и блиндажах, и закончил ее с солдатами в окопах и блиндажах. И так 730 суток, — вспоминает о своих фронтовых буднях Юрий Федорович. — Ни одному не «тыкнул», только на «вы».
Да, совсем непросто приходилось 18-летнему младшему лейтенанту Юрию Зарудину, когда в декабре 1941 года он уже принял командование стрелковым взводом в 58-й стрелковой дивизии 50-й армии Западного фронта. Многие из подчиненных годились ему в отцы, но командирский авторитет тогда приобретался не с возрастом, а с боями. Там, на войне, каждый был как на ладони. И уж на что точно не имел права Зарудин, так это на малейшее проявление собственной слабости. И эта его внутренняя сила вкупе с другими командирскими качествами передавалась и подчиненным.
Хотя даже на войне иногда вместо решительных команд куда важнее оказывается нечто другое.
Как-то, уже будучи ротным, во время Белорусской операции при подготовке к прорыву подготовленной противником обороны Зарудин выяснил, что из 105 подчиненных 12 человек к бою оказались морально не готовы. Один солдат из Тамбова, имевший уже два ранения, у которого оставались в тылу жена и двое детей обреченно сказал командиру: «Убьют меня»… Другие же просто отмалчивались, но было ясно, что морально подавленный в бою солдат — это не солдат.
Что оставалось в такой ситуации командиру? Погнать силой приказа и под страхом военного трибунала людей в атаку? Можно было бы, конечно, и так. Но Зарудин принял иное решение, оказавшееся верным.
Он назначил старшего над «не готовыми к бою» и в атаку этих солдат не взял. Зато в следующий бой пошли уже все без исключения. Потому что глядеть в глаза вернувшимся с передовой товарищам, зная, что ты при этом просто отсиживался в тыловом окопе — это, видимо, еще страшней, чем ощущение близости смерти, витающее в каждом миллиграмме пропитанного пороховой гарью воздуха.
Как в 20 лет Зарудин нашел такие педагогические приемы? Наверное, война, на которой командиры и взрослели, и седели очень рано. Но не только война. Изначально в характере Юрия Федоровича проявилось качество, которое соединяло воедино умение командовать людьми благодаря личному примеру и требовательность, прежде всего, к себе самому.
Эту требовательность к себе впоследствии он пронес через всю свою долгую военную карьеру. Через 30 с лишним лет, когда уже генерал-полковник Зарудин командовал Северной группой войск на территории Польши, произошел еще один эпизод, наглядно показывающий его командирский характер.
В ходе своей работы в одной из воинских частей, командующий обратил внимание, как один командир роты, что называется, на пальцах объясняет подчиненным, как выполнять упражнение на спортивной перекладине.
Тогда генерал-полковник Юрий Зарудин не стал ничего объяснять молодому офицеру, а по-молодецки подошел к спортивному снаряду и эффектно выполнил сложное упражнение, со словами: «Делай, как я!».
Потом, снова встретившись с этим офицером, командующий услышал от него слова признательности за тот жизненный урок. И подобных уроков, не выходящих за грань деликатности и уважения к младшим по званию, за свою военную карьеру Зарудин преподал множество.
Но пока еще были долгие месяцы Великой Отечественной войны, на которой он был четырежды ранен и получил в боях две контузии, два ордена Боевого Красного Знамени и орден Отечественной войны 2-й степени.
А 24 марта 1945 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза старшему лейтенанту Зарудину Юрию Федоровичу.
Вообще-то к этому званию его представляли дважды и оба раза — за сражения на белорусской земле, почему Юрий Федорович и поныне считает Белоруссию своей второй родиной.
Первый раз это было в декабре 1943 года, когда рота лейтенанта Зарудина в ночном бою уничтожила около сотни немецких солдат и офицеров, взяв при этом в плен около сорока нацистов, среди которых был и командир батальона. А самому Юрию Зарудину в том сражении пришлось принять под свое командование батальон вместо выбывшего из строя комбата.
Второй раз к Звезде Героя Зарудина, уже ставшего старшим лейтенантом, представили в июле 1944 года за бои, проходившие на территории Могилевской области. В тот период рота под его командованием в сражении за господствующую высоту отбила вражескую контратаку и в составе батальона разгромила вражеский гарнизон в деревне Жевань, переправившись через реку Бася.
Были в его фронтовой судьбе и другие эпизоды. Например, когда рота Юрия Зарудина долго не могла обойти вражеский дзот, а любые попытки подняться в атаку встречал шквальный пулеметный огонь врага. Именно Зарудину тогда пришла в голову «нереальная» мысль, которая помогла в итоге сберечь не один десяток жизней наших солдат. Он предложил сделать подкоп под огневую точку противника. А это — порядка 70−80 метров.
Не одну тонну земли бойцам пришлось тайно вынести у немцев из-под носа. Тем не менее, когда в 3 часа ночи на вражеских позициях в прямом смысле выросли из земли наши солдаты, их никто, естественно, не ждал.
Огневая точка и ее охрана были уничтожены, наступление советских войск продолжилось.
Всего же за годы войны Юрию Федоровичу довелось принять участие в шести фронтовых операциях, в ходе которых ему и его подчиненным пришлось форсировать 6 крупных рек: Днепр, Березину, Неман, Нарев, Вислу и Одер. Кто знает, что такое под градом огня перебираться на другой берег, тот поймет, что значит эта цифра…
После войны служба в армии для Юрия Зарудина продолжилась на различных командных должностях. В послевоенный период он окончил Военную академию бронетанковых и механизированных войск и Военную академию Генерального штаба. Командовал полком, дивизией, корпусом, армией, был первым заместителем командующего войсками Ленинградского военного округа, командующим Северной группой войск, первым заместителем главнокомандующего войсками Южного направления (г.Баку) и Главным военным советником в Социалистической Республике Вьетнам. И при этом за свою службу, которая завершилась в 1988 году, он воспитал немало военачальников, которые с гордостью называли и называют себя учениками Зарудина.
В послевоенные годы к его фронтовым наградам добавились орден Ленина, орден Октябрьской Революции, орден Суворова, орден Красного Знамени, орден Отечественной войны 1-й степени, два ордена Красной Звезды, орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени и многие другие отечественные и иностранные награды.
Но главной для себя наградой Герой Советского Союза генерал-полковник в отставке Юрий Зарудин по-прежнему считает Победу. И до сих пор, в свой 91 год, активно участвует в военно-патриотическом воспитании новых поколений защитников Отечества.
А ему по праву есть, что рассказать нынешней молодежи. Хотя бы о той правде, которая была выстрадана в холодных и сырых окопах самой страшной в истории человечества войны. Ведь он из той плеяды людей, о которых потрясающе точно сказал поэт Георгий Суворов, погибший на Великой Отечественной войне:
Есть в русском офицере обаянье.
Увидишься — и ты готов за ним
На самое большое испытанье
Идти сквозь бурю, сквозь огонь и дым
Он как отец, — и нет для нас дороже
Людей на этом боевом пути.
Он потому нам дорог, что он может,
Ведя на смерть, от смерти увести.
Вадим Коваль
25.05.1923 -
Герой Советского Союза
Зарудин (до 1972 года - Занудин) Юрий Фёдорович - командир стрелковой роты 459-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии 49-й армии 2-го Белорусского фронта, старший лейтенант.
Родился 25 мая 1923 года в селе Бородулиха Змеиногорского уезда Томской губернии, ныне в составе Бородулихинского района Восточно-Казахстанской (до 1997 года - Семипалатинской) области Республики Казахстан. Из крестьянской семьи. Русский. В 1940 году окончил 8 классов.
В Красной Армии с июня 1941 года. Окончил Грозненское военное пехотное училище в 1942 году. Зачислен в состав сформированной в конце 1941 года 58-й дивизии Поволжского военного округа в Куйбышевской (ныне Самарской) области.
В боях Великой Отечественной войны в составе 58-й стрелковой дивизии (50-я армия, Западный фронт) с февраля 1942 года. Принимал участие в наступательном этапе Московской битвы на тульском направлении. В одном из боев, 22 апреля 1942 года, командир стрелкового взвода получил тяжёлое ранение, из-за чего был эвакуирован в госпиталь – в Москву. Член ВКП(б)/КПСС в 1944-1991 годах.
Выйдя из госпиталя, вновь возвратился на передовую, но уже на белорусское направление. Принимал участие в Смоленской наступательной операции (август-октябрь 1943), в Витеско-Оршанской наступательной операции (октябрь 1943-февраль 1944), в Белорусской стратегической наступательной операции «Багратион» (с 23 июня по 29 августа 1944 года) в которых он был дважды ранен. За бои на белорусской земле Зарудин дважды представлялся к званию Героя Советского Союза (впервые - в декабре 1943, но звание Героя присвоено тогда не было).
Командир стрелковой роты 459-го стрелкового полка (42-я стрелковая дивизия, 49-я армия, 2-й Белорусский фронт) старший лейтенант Юрий Зарудин особо отличился при освобождении Могилёвской области Белорусской ССР.
Вверенная Ю. Зарудину рота 23 июня 1944 года во время прорыва обороны неприятеля уничтожило около взвода гитлеровской пехоты и совместно с соседней стрелковой ротой отбило танковую контратаку.
24 июня 1944 года стрелковая рота под командованием старшего лейтенанта Зарудина в составе стрелкового батальона разгромила гарнизон противника в деревне Жевань ныне Горецкого района Могилёвской области и с ходу форсировала реку Бася, заняла первые вражеские траншеи. Затем, находясь в окружении, в течение четырнадцати часов беспрерывно отбивала контратаки танков и пехоты гитлеровцев. В следующих боях стрелковая рота Юрия Зарудина в числе первых форсировала реку Днепр, заняла траншеи противника и своим огнём прикрывала строительство моста через Днепр.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм старшему лейтенанту Зарудину Юрию Фёдоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
В последний год войны участвовал в Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и в Берлинской операциях.
После войны Ю.Ф. Зарудин продолжил службу в Советской Армии. В 1953 году он окончил Военную академию бронетанковых и механизированных войск имени И.В. Сталина, в 1962 году - Военную академию Генерального штаба ВС СССР, в 1970 и 1979 годах - Высшие академические курсы при этой академии. Четыре года командовал полком в Прикарпатском военном округе. В 1956 году участвовал в подавлении антиконституционного мятежа в Венгрии. Затем в 1962-1973 годах служил на Дальнем Востоке - командовал дивизией, корпусом, армией. В 1973-1978 годах - первый заместитель командующего войсками Ленинградского военного округа.
C февраля 1978 по сентябрь 1984 года - командующий Северной группой войск (Польша). С сентября 1984 по ноябрь 1985 года - первый заместитель главнокомандующего войсками Южного направления (ставка - в городе Баку, Азербайджанская ССР). С ноября 1985 по декабрь 1988 года - главный военный советник в Социалистической Республике Вьетнам.
С декабря 1988 года - в отставке.
Живёт в городе-герое Москве. Является вице-президентом Российской ассоциации Героев, членом коллегии Российского государственного военного историко-культурного центра при Правительстве РФ.
Генерал-полковник (14.02.1978).
Избирался депутатом Верховного Совета СССР 10-го и 11-го созывов (1979-1989 годы).
Награждён 2 орденами Ленина (24.03.1945; 18.02.1981), 3 орденами Красного Знамени (29.07.1943; 02.10.1944; 16.12.1972), орденами Октябрьской Революции (03.03.1987), Суворова 3-й степени (18.12.1956), Отечественной войны 1-й (11.03.1985) и 2-й (14.02.1945) степеней, 2 орденами Красной Звезды (30.12.1956; 21.02.1967), орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени (30.04.1975), медалями, иностранными наградами.
