Древние предания и летописи поведали людям о том, что путь на Далекий Север прокладывался мореходами сотни лет. Вероятно, в водах «Студеного моря» бывали легкие корабли норманнов около 1000 лет назад. Но достоверных сведений об этом не сохранилось. Русские летописи говорят, что сотни лет тому назад по суровым водам этого моря ходили поморы — поселенцы на берегах Белого моря и Кольского п-ва из новгородцев. Смелые, свободные от крепостного ига, новгородские крестьяне объединялись в дружины и шли в неизведанные края за драгоценной пушниной, на промысел рыбы и морского зверя.
До далеких берегов Белого моря не дотягивались цепкие руки бояр и государевых слуг. Простой народ уходил на Север не только с земель Великого Новгорода. Сюда бежали крестьяне из центральных и северо-западных районов страны, чтобы избавиться от господского гнета, непосильных поборов и долговой кабалы.
В XII—XV вв. новгородцы разведали и освоили побережье Кольского п-ва, берега Белого моря. Они строили крепкие суда и ходили далеко от своих селений по морям Арктики.
Поморы открыли острова Новую Землю, Колгуев, Медвежий, Шпицберген (тогда этот архипелаг называли Землей Груманта).
Нередко отважным поморам приходилось вставать на защиту освоенных ими земель, на которые стали зариться иностранцы.
Русский Север издавна был бойким торговым местом, куда стекались иностранные купцы из стран Западной Европы. Они скупали здесь драгоценную пушнину, жир и кожи морских животных, моржовые клыки и другие товары, которые доставлялись из Западной Сибири сушей, через полярный Урал, и морским путем.
В плаваниях на восток по «Ледовитому морю» западноевропейские путешественники, как правило, пользовались помощью русских мореходов. Первые русские лоцманы появились на Неве и Волхове еще во время Великого Новгорода.
Они назывались тогда корабельными вожаками («вожами»). На Севере в Поморье существовал даже специальный вожевой промысел и артели корабельных вожей.
Далеко в глубь морей заходили русские мореходы. На островах Арктики исследователи много раз находили остатки русских поморских зимовок и их промыслового снаряжения. Известен исследователям русского Севера помор Иван Старостин, много лет оседло живший на Груманте (Шпицберген). Освоен был русскими о-в Медвежий. Его северное побережье иностранцы даже называли «русским берегом».
Русские поморы положили начало новому виду мореплавания — ледовому. Они сумели исследовать не только Европейский Север, но также значительную часть азиатского побережья.
Изучение кораблей древних новгородцев и поморов, селившихся на Севере, показало, какими способностями и смекалкой обладали первые русские арктические мореходы.
Русская морская лодья XVI в. могла взять на борт 200 т груза. Это было трехмачтовое палубное судно с прямыми парусами. Для плавания по Белому морю обычно предназначалась лодья меньших размеров, с палубой и двумя мачтами. Поморы плавали на судах и других типов. Самый древний корабль — это кочмара, или коч,— трехмачтовое палубное судно. По конструкции коч очень напоминает лодью, только он меньше размером. Строили поморы и более простые типы судов: раньшины, шнеки и карбасы.
На некоторых типах судов поморы крепили обшивку к корпусу судна при помощи вицы— корней можжевельника. В отдельных случаях северные судостроители предпочитали вицу железным гвоздям, так как на опыте убедились, что она надежнее железа. Обшивка, пришитая вицей, была более водонепроницаема, чем скрепленная железными гвоздями. При плавании во льдах корпус судна расшатывался и в местах, где были гвозди, давал течь. Кроме того, гвозди быстро ржавели и разрушали обшивку. При деревянном же креплении вица, разбухая, почти совсем не пропускала воду. Доски обшивки, особым способом пришитые к каркасу судна, держались крепко.
Кроме можжевельника, материалом для деревянных «ниток» служила молоденькая тонкая ель высотой до полутора метров. Стволы таких елочек очищали от ветвей, перекручивали и сушили. Перед употреблением их распаривали. Такими «нитками» шилась лодья. Набор инструментов у мастера состоял обычно из топора, пилы, сверла, уровня и сажени, разбитой на аршины и вершки. Строились суда на берегу реки, вблизи дома заказчика. Тут же шестом на песке или в избе мелом на полу мастер делал чертеж и производил необходимые расчеты. Сначала строили каркас судна, который затем обшивали досками снаружи и внутри. Потом ставили и крепили высокие прямые мачты и настилали палубу.
Крупное судно — лодью артель плотников строила за одну зиму.
По указу Ивана Грозного для строительства кораблей на Белом море при Соловецком монастыре были сооружены первые большие верфи и даже сухой док.
В древние времена паруса на поморских судах иногда делали из замши — оленьей кожи, обработанной жиром морского зверя. На ременные снасти шла кожа морского зайца.
Лодьи имели плоское широкое днище и небольшую осадку, поэтому при плаваниях во льдах к «невиданным землицам» они не нуждались в специальных гаванях, для того чтобы скрыться от шторма или перезимовать. Порой поморам приходилось вытаскивать свои лодьи на лед или на берег. При всех этих достоинствах поморские суда имели и свои недостатки: они хуже, чем килевые суда, слушались руля, особенно при волнении.
Плавания по Ледовитому океану с его суровым климатом, нагромождениями льдов и неизвестными течениями были хорошей школой для мореходов. Выносливые и смелые, не страшась крепких морозов и сильных ветров, поморы смело пускались в далекие плавания по бурным волнам океана на своих небольших деревянных судах.
В повседневной борьбе со стихией поморы хорошо изучили «Студеное море». Они знали, что величина прилива и отлива связана с положением Луны на небе, и образно называли приливо-отливные явления «вздохами моря-океана».
«Грудь-то у него широкая, могучая, — говорили они,— как вздохнет, подымет грудь свою, тут прибыла вода: прилив, значит. Выдохнет — уходит вода: отлив наступает. Не часто дышит океан-батюшка: два раза вдохнет, два раза выдохнет — сутки пройдут».
Поморам известен был компас, который они называли маточкой. Время они издавна узнавали по солнцу и звездам.
Ветры, в зависимости от направления, они тоже называли по-своему. «Полуночником», например, назывался северо-восточный ветер; «шолонником» — ветер, дующий с юго-запада; «побережником» — северо-западный ветер; «обедником» — юго-восточный. Русские мореходы изучали не только ветры, но также течения, приливы и отливы, состояние льдов.
Они хорошо знали и применяли местные средства против заболевания цингой: ягоду морошку, ложечную траву, сырое мясо и теплую кровь животных. Северные мореходы с давних времен имели рукописные карты-чертежи и рукописные лоции, в которых кратко описывались морские берега, указывались выгодные и безопасные пути и наилучшее время для плавания судов.
Старейшие рукописные лоции имели такие заголовки: «Устав как суда водити», «Хода корабельные Русского Окиана-моря», «Ход Груманландской».
Плавание по Белому морю и Ледовитому океану вырабатывало сноровку, своеобразные приемы управления кораблем. Свой опыт поморы совершенствовали и передавали от поколения к поколению. Если, например, ветер сильно кренил лодью, грозя мгновенно опрокинуть ее, помор бросал в парус острый топор или нож, и тогда ветер разрывал парус в клочья, и лодья выравнивалась.
Северные мореходы издавна применяли ворвань как средство, успокаивающее волнения. На судах поморов всегда было в запасе несколько бочонков с тюленьим или нерпичьим жиром.
В 1771 г. известный русский академик И. И. Лепёхин так писал об этом: «Средство сие состоит в ворваньем сале, которое во время заплескивания судна льют в море, или пускают подле судна мешки, наполненные оным. Средство сие издревле нашим поморянам известно и за многие годы прежде было у них в употреблении, нежели европейские ведомства о сем средстве как некоем важном открытии были напечатаны». Северные мореходы-поморы были исследователями Ледовитого океана. Бесстрашно отправляясь в плавания по безвестным суровым морям, они совершали ценные географические открытия.
В восточном направлении поморы открыли полуостров Канин. В XIII в. поморы плавали вдоль Кольского полуострова, выходили к норвежским землям. Поскольку плавания поморов не всегда носили мирный характер, норвежцы держали стражу для охраны восточных морских границ. В восточном направлении поморы открыли полуостров Канин, а затем — острова Колгуев и Вайгач. Предполагают, что в это же время северные мореплаватели впервые побывали на Новой Земле. Примерно в XIII в. первые поморы могли достигнуть острова Грумант (Шпицберген). К XIV в. относятся плавания Амоса Коровинича вокруг Скандинавского полуострова на Балтику. Для дальних морских походов постепенно создавался новый тип судна — коч. По-видимому, около XIV в. поморы для ориентировки на море изобрели ветромет и стали широко им пользоваться. Этот простой прибор представлял собой деревянный диск, в который вставляли деревянные стержни: один в середине и 32 по окружности. Главные румбы назывались: сивер, веток, полуденник, западник. Пеленгуя ветрометом специально установленные на берегу знаки (боковая сторона их совпадала с линией север-юг), поморы определяли курс судна. Вдали от берегов курс узнавали в полдень по солнцу, а ночью — по Полярной звезде. Совершенствование технических средств мореплавания активно продолжалось в последующие столетия. В 1462-1505 гг. при великом князе московском и всея Руси Иване III завершилось объединение русских княжеств в единое государство. В 1480 г. русские земли были окончательно освобождены от монголо-татарского ига. Победы над ливонскими, литовскими и польскими завоевателями способствовали признанию Руси другими европейскими государствами.
В XV в. русскими было предпринято несколько экспедиций из Белого моря в восточном и западном направлениях. Известны морские направления Ивана Новгородца по Белому, Баренцеву, Карскому морям и на Балтику.
Во второй половине XV в. поморы, занимаясь промыслом рыбы и морского зверя, все дальше и дальше уходили на восток. Достигнув острова Вайгач, моряки-промышленники через проливы Карские Ворота и Югорский Шар выходили в Карское море, а затем, продвигаясь по рекам полуострова Ямал, добирались до Обской губы, где вели торговлю с ненцами и хантами. В устье реки Таз поморы основали небольшие торговые фактории. Можно считать, что в XV в. морские пути по Белому морю и вдоль побережья Карского моря до Обской губы были надежно освоены.
В 1466-1473 гг. состоялось знаменитое путешествие в Индию тверского купца Афанасия Никитина. Значительная часть путешествия прошла на кораблях по Каспийскому морю и Индийскому океану. На обратном пути из Индии в Россию путешественник на торговом судне пересек Черное море. Путевые записи Афанасия Никитина «Хождение за три моря» имели для того времени большую научную ценность. В 1496 г. из Архангельска к берегам Скандинавского полуострова в Данию совершил плавание русский посол Григорий Истома. С товарищами он вышел из Архангельска на четырех судах, миновал Белое море* обогнул Кольский полуостров и уже из Тронхейма продолжал путь по суше. Григорий Истома составил подробное описание народов Кольского полуострова, рассказал об условиях плавания и о характере приливно-отливных течений в этом районе Ледовитого океана. Таким образом, он значительно опередил «открытие» этих районов англичанами и голландцами, сделанное лишь в шестнадцатом столетии.
В середине XVв. Турция завоевала берега Азовского, Черного и восточной части Средиземного морей, что значительно осложнило торговые связи европейских государств со странами Востока. Торговые пути в Индию и Китай оказались в руках турок, установивших огромные торговые пошлины. Торговля с Востоком через Сирию и Египет стала крайне невыгодной. Венеция и Генуя — крупнейшие торговые центры на юге Европы — постепенно пришли в упадок. Возникла настоятельная необходимость поисков новых путей для торговли с восточными странами. Наиболее подготовленной к осуществлению этих поисков оказалась Португалия. В 1471г. португальские мореплаватели достигли и пересекли экватор. В 1487г. экспедиция во главе с Бартоломеу Диасом (ок. 1450-1500 гг.) прошла вдоль западных берегов Африки и 3 февраля 1488 г. достигла южной части Африканского материка, названной впоследствии мысом Доброй Надежды. Выдающийся мореплаватель Христофор Колумб родился в 1451 г. в Генуе. С 1476 по 1485 г. он жил в Португалии, участвовал в нескольких морских экспедициях. Колумб составил смелый проект плавания в Азию западным путем, но португальский король признал проект несостоятельным. Тогда Колумб отправился в Испанию, где его настойчивость увенчалась успехом: он добился организации морской экспедиции для достижения Индии и Китая через Атлантику; в случае удачи ему был обещан титул адмирала и вице — короля всех земель, которые будут открыты при плавании.
3 августа 1492 г. каравеллы «Санта-Мария» водоизмещением до 130 тонн, «Нинья» — до 60 тонн и «Пинта» — до 90 тонн вышли из Палоса. Общая численность экипажа всех трех каравелл составляла 90 человек. Экспедиция благополучно пересекла Атлантику и на рассвете 12 октября открыла остров, названный Сан-Сальвадор (Багамские острова), что означало «спаситель». Главный интерес для путешественников представляло золото. Следуя указаниям местных жителей, мореплаватели открыли и обследовали еще несколько островов, а 28 октября флотилия достигла острова Куба. Продолжая плавание, Колумб через некоторое время достиг острова, названного им Эспаньолой (Гаити), и основал там колонию. Через три месяца Колумб 16 января 1493 г. вышел в обратный путь и 15 марта вернулся в Испанию. Экспедиция не принесла ожидаемых сказочных богатств, и Колумбу пришлось проявить немало изворотливости, чтобы соответствующим образом приукрасить коммерческие результаты своего плавания и пробудить интерес к дальнейшему освоению и закреплению открытых земель, которые он принял за часть восточной Азии.
Может быть дополнительная информация. Примечание: В противном случае она может быть удалена."
Грумант - русское (поморское) название архипелага Шпицберген . Наиболее ранние поселения русских охотников на Шпицбергене датируются XVI веком.
Шпицберген - арктический архипелаг в западной части Северного Ледовитого океана. Включает в себя более тысячи островов и акваторию Гренландского и Баренцева морей. Площадь архипелага - 63 тыс. км2. По Парижскому договору г. с 14 августа г. архипелаг Шпицберген находится под ограниченным суверенитетом Королевства Норвегия и выделен в отдельную административную единицу под управлением губернатора. Природные ресурсы - нефть, газ, каменный уголь, полиметаллические руды, бариты, золото, кварц, мрамор, гипс, яшма. В окружающей акватории большие запасы рыб ценных пород, креветок, водорослей и морепродуктов. Основу экономики составляют добыча каменного угля (1,5 млн т в год), геологоразведочная и научная деятельность, а также туризм. На архипелаге расположены морские порты Баренцбург, Пирамида (Россия), Лонгиербюен, Свеагрува, Ню-Олесунн (Норвегия), международный аэропорт Лонгиербюен. На архипелаге постоянно проживает 1600 человек (российские и норвежские шахтеры, а также несколько десятков ученых из разных стран).
Начало хозяйственного освоения архипелага Шпицберген, по данным современных археологических исследований, относится к середине XVI столетия. Оно было результатом деятельности жителей русского Севера - поморов, которые развернули на его берегах разнообразный промысел, главным образом добычу моржа.
В доме на берегу лагуны, примерно в полутора десятках километрах от Стаббэльвы, нашли текст, вырезанный на деревянном предмете: «Преставився мирининнъ от города» («Умер житель города»). Этот пятистенок поморы сложили еще раньше, в 1552 году . В заливе Бельсунн прочитали надпись, выцарапанную на китовом позвонке, и имя «Ондрей». Много удач ждало исследователей в бухте Руссекайла, где жил около сорока лет «патриарх» Шпицбергена Иван Старостин: девятнадцать надписей найдено при раскопках, и третья часть из них датирована XVI веком, остальные более поздние.
Всего советские археологические экспедиции выявили около ста поморских поселений между 78 и 80 градусами северной широты. Поселки располагались по всему побережью в десяти-четырнадцати километрах один от другого, включали жилые, хозяйственные и подсобные помещения, культовые сооружения, навигационные знаки в виде крестов.
По данным В. Ю. Визе, составленным на основе различных исторических источников, всего на Шпицбергене насчитывалось 39 старинных русских поселений.
С по на архипелаге работала экспедиция Академии наук СССР, которая обнаружила множество русских поселений, погребений и больших поморских крестов, предметов быта и надписей на русском языке. Так, на берегу острова Западный Шпицберген были найдены остатки русского дома вблизи реки Стаббальва, срубленного в г. 6 из 19 найденных надписей датированы 16 веком.
Известен список поморов-грумантланов и новоземельцев, призванных на военно-морскую службу в 1714 году по личному указу Петра I , которые составили потом костяк балтийских моряков и выиграли не одно сражение.
В XVII веке русские промыслы на Шпицбергене расширяются. Способствовали этому обилие рыбы и зверя, освоенность морского пути, в какой-то мере налаженный быт. Хотя ледяная пустыня неохотно впускала пришельцев в свои владения.
В 1743 году на остров Эдж (поморы называли его Малым Беруном) пришел в обычный рейс кормщик из Мезени Алексей Химков с двенадцатилетним сыном Иваном и товарищами Степаном Шараповым и Федором Веригиным. Лодью свою не уберегли они, оторвало ее от берега и погубило разбушевавшееся море. Домой путь оказался отрезанным. Но поморы не пали духом. Приспособились без особого снаряжения добывать пищу, обогревать кров, и когда через шесть лет и три месяца вынужденного плена их сняло другое судно, они погрузили на его борт большое количество добытой ими пушнины, много мяса.
С 1747 года столичная коммерц-коллегия регулярно запрашивала в своей архангельской конторе сведения о промысле на Груманте и его интенсивности.
На Шпицбергене неоднократно зимовал Василий Дорофеев Ломоносов - отец выдающегося деятеля русской науки М. В. Ломоносова. Великий русский ученый впоследствии организовал на Шпицберген в 1765-1766 гг. две морские научные экспедиции под началом В. Я. Чичагова. «Патриархом» Шпицбергена называют промышленника Ивана Старостина, который провел на острове в общей сложности около 36 лет.
Михаил Ломоносов правда так и не узнал результатов первой русской научной экспедиции, которую возглавлял Василий Яковлевич Чичагов, так как она вышла в море через несколько дней после смерти Ломоносова. Чичагов провёл серьезные исследования на Груманте, где за год до этого была создана специальная база, даже попытался пройти дальше - достиг 80 градуса 26 минут северной широты. В следующем году он поднялся ещё выше на четыре минуты.
Проблема Шпицбергена заставила русское правительство принять меры для охраны своих интересов на архипелаге. Русские верили, что Грумант был открыт именно русскими поморами задолго до Баренца. Деятельность Сидорова в 1870-е гг. способствовала укреплению этой точки зрения в общественном мнении, и хотя правительство принимало статус Шпицбергена «terra nulius», то есть «ничья земля», в русской прессе первой декады XX в. архипелаг считался «потерянным русским владением», которое необходимо вернуть.
Русские власти начинают регистрировать суда, ходившие на Грумант, выдают «пропускные билеты». Благодаря этой статистике мы знаем сегодня, что в конце минувшего столетия только из Архангельска ежегодно отправлялись на Грумант семь-десять судов со 120-150 промышленниками. Становища возникали на острове Медвежий, а на Груманте количество русских зимовщиков достигает двух тысяч.
Приоритет России на Грумант ни у кого не вызывал сомнения. Но более дальновидные русские люди, чтобы избежать в будущем осложнений с правами, предлагали царскому правительству заселить архипелаг постоянным населением. Архивы сохранили прошения помора Чумакова ( г.), купца Антонова ( г.), прапорщика Фролова ( г.). Много раз обращались с такими просьбами Старостины. Однако в столице никого всерьез не взволновали их заботы.
В конце 50-х годов XIX века русские промыслы на архипелаге постепенно приходят в запустение. В 1854 г., в ходе Крымской войны ( - гг.) английским корветом «Миранда» был разорен город Кола - один из важнейших поморских центров.
В г. Россия основала на Шпицбергене метеорологическую обсерваторию, а годом позже в тот район отправился ледокол «Ермак».
В результате нерешительности и ленивости царей, архипелаг, богатый морскими ресурсами и углём, достался Норвегии, хотя те приступили к освоению архипелага позже русских: лишь в 1793 году из Тромсе вышло на Шпицберген первое норвежское промысловое судно, да и то наполовину с русским экипажем, и добралось оно только до острова Медвежий.
Фактически в последней трети XIX века норвежцы почти единовластно господствовали в «восточных льдах». Росту норвежской экспансии также способствовало и отсутствие средств охраны и защиты северного побережья России от посягательств иностранцев, вызванное упразднением в г. Архангельского военного порта и Беломорской флотилии.
В 1871 году шведско-норвежский посланник в России Биорштиерн обратился в МИД нашей страны с нотой, в которой извещал, что Швеция и Норвегия , объединенные в то время унией, намерены были присоединить Шпицберген к своим владениям. Но царское правительство и на этот раз не сделало серьезного шага для закрепления прав России над Шпицбергеном. Напротив, оно предложило статус «ничейной земли» и тем самым фактически открыло дорогу на архипелаг другим странам.
В публикациях газет и журналов можно найти сведения о русских этносах - о казаках, о великороссах, малороссах, белорусах и русинах. Но очень мало рассказывается о древнем русском народе - поморах. Народе живущем на окраинных землях легендарной Гипербореи и на территории исчезнувшей страны Биармии. А ведь поморы немало сделали и делают для русского государства. Из поморов вышли такие знаменитые люди, как ученый Михаил Ломоносов, Адмирал Флота Советского Союза Николай Кузнецов, скульптор Федор Шубин, а также Ермак Тимофеевич (некоторые области России оспаривают поморское происхождение Ермака), Семен Дежнев, Ерофей Хабаров,Атласов и многие другие землепроходцы, которые ещё задолго до казаков проникали за Урал и осваивали Сибирские земли, а позже вели освоение Дальнего Востока и Аляски. Бессменный управитель Аляски Александр Баранов тоже был родом из поморов. Для сведения - нынешний город Ситка (штат Аляска) раньше назывался Новоархангельск.
Поморы были в значительной степени изолированы от основной массы русского народа — так, что многие исследователи считают их отдельным субэтносом и даже этносом.
Не будем вдаваться в эти споры, просто констатируем факт: большие расстояния, религиозные отличия (большинство поморов были староверами, причем формировали отдельную ветвь среди прочих бесчисленных староверских течений — поморское согласие), иной жизненный уклад (поморы не знали ни крепостного права, ни разорительных набегов и войн, от которых веками страдали южные регионы страны) и соседство с теми народностями, с которыми не сталкивались жители других русских областей — все это наложило значительный отпечаток на поморскую культуру.
БИАРМИЯ И ЗАВОЛОЧЬЕ
Север Европейской части России в IX - XIII веках скандинавские мореплаватели называли Биармией(1222 г. — последний год упоминания Biarmia в скандинавских летописях). Словене - ильменские (новгородцы) называли эти земли Заволочьем, или Двинской землёй. Заволочье лежало к востоку от системы волоков, соединяющих бассейны рек Невы, Волги, Северной Двины и Онеги в районе Белого и Кубенского озёр.
Специфика жизни человека в условиях Севера формировала и особый тип населения. Поморы - отличительное самоназвание (этноним) коренной этнической общности европейского Севера России (Поморья), восточные соседи норвежцев, живущие по берегам северорусских рек и морей. Это самый северный восточнославянский народ в мире, антропологически относящийся к северо-европейскому типу.
Поморы могут считаться одними из самым древних по времени возникновения субэтносом России.Этноним “поморы” возник не позднее 12 века на юго-западном (Поморском) берегу Белого моря, и в течении 14-16 вв распространился далеко на юг и восток от места своего возникновения. Заметим, что России в то время ещё не существовало, а название «великороссы» возникло только в XIX веке.
Что же повлияло на формирование поморского этноса?
Этногенез поморов был обусловлен слиянием культур протопоморских, преимущественно угро-финских (чудских) племен Беломорья и первых древнерусских колонистов, словен ильменцев, активно заселявших территории Заволочья. О совместном проживании чуди и первых словенских переселенцев свидетельствуют письменные источники, археологические находки, топонимика, фольклорные предания.
Словене-ильменцы, выходцы из Великого Новгорода, которые, придя на земли заселённые чудью, угро-финскими и другими племенами, перемешались с ними и ассимилировали последних.
Коренные жители Биармии окончательно покорены Новгородцами в XI веке, повествует двинский летописец, но ещё в IX веке купцы Великого Новгорода усеяли своими факториями все главнейшие реки Биармии, а упорные язычники из других мест тогдашней России, бежав на север со своими богами, еще более усилили здесь славянский элемент. После крещения Руси в 988 году сюда уходили русичи, которые не приняли христианство. Вплоть до XIX века в Поморье существовали поселения, где исповедовали дохристианскую веру.
В антропологическом типе «северных русских» поморов наблюдаются некоторые финские черты, возникшие от смешанных браков. Гораздо позже долю своей крови добавили выходцы из Владимиро-Ростово-Суздальских земель, а еще позже норманны - викинги или просто норвежцы - скандинавы.
Всё ,в комплексе, привело к возникновению поморского языка («Поморска говоря»), отличному от остальной Руси.
Ввиду тесной связи поморов с Норвегией и того, что поморы жили в северной Норвегии и на островах Грумант (Шпицберген), образовался язык Русьнорг (70% поморские слова, остальное - норвежские). Русьнорг был запрещён для использования большевиками в 1917 году.
Антропологически поморы отличаются ростом выше среднего, светлыми волосами и цветом глаз.
ВИКИНГИ
С XII века Заволочье стало яблоком раздора. По преданиям местных жителей, схватки происходили не только между русскими и чудью, но и между новгородскими боярами и ростово-суздальскими князьями.Регулярно приходилось «разбираться»с викингами. Новгородская летопись упоминает, что норманны (мурманы) неоднократно совершали набеги на принадлежащее Великому Новгороду Заволочье (Двинская земля). Столкновения русских с норманнами в основном происходили из-за рыбных промыслов в северных морях.
Нужно отметить, что начиная с X века походы викингов в Белое море с целью грабежа и разбоя были обыденным делом. Норвежские саги подробно повествуют о “подвигах” на беломорском побережье и в устье Северной Двины многих морских разбойников, носивших характерные имена, такие, как Эйрик Красная Секира, Харальд Серый Плащ, Торер Собака и другие. Не брезговали набегами на богатый край и дружинники норвежских королей, а впоследствии и шведы, благо серьёзного отпора от неорганизованного коренного чудского населения они не получали.
Но дело совсем изменилось, когда в крае появились руссичи. Они не только успешно отражали нападения заморских пришельцев, но нередко сами переходили в наступление, совершая походы на Норвегию. Для защиты своей территории норвежцы были вынуждены построить на севере страны в 1307 году крепость Вардехус, в старину называвшуюся поморами Варгаевым (теперешний город Варде)…
Об одном из эпизодов этой длительной борьбы в Двинской летописи говорится так: “Николаевский Корельский монастырь Мурмане (норвежцы,) пришедши в числе 600 войною с моря в бусах и шнеках (небольшие парусно-гребные скандинавские суда,) в 1419 году пожгли и чернцов посекли”.
Жители Заволочья даже платили Норвегии дань, а иногда и сами совершали набеги на норвежские земли (1349, 1411, 1419 и 1425 гг.) грабили норвежские поселения, захватывали девушек и замужних женщин (иногда с детьми) и вывозили в Поморье. Вот откуда у поморов скандинавские гены.
После раскола Православной церкви в XVII веке сюда уходили люди, не принявшие нововведений Никона. Более того, в Поморье развернулось мощное старообрядческое движение. Соловецкая обитель сопротивлялась царским войскам более 7.5 лет. Со временем эти факторы сформировали Древнерусскую Поморскую Православную церковь. Следующим условием, которое повлияло на формирование поморского этноса, было то, что поморы не знали крепостного права и Ордынского ига. О свободолюбии и самостоятельности поморов говорят следующие факты: царские чиновники обращались к поморам только по имени и отчеству, а в остальной России людей называли по уменьшительным прозвищам. Решения «Поморского Мира»(что-то вроде Казачьего Круга, но с большими полномочиями) не решался отменять даже Иоанн Грозный. А в 1589 году в противовес Судебнику 1550г, рассчитанному на крепостное право, был разработан «Поморский Судебник», в котором особое место уделялось «Статьям о бесчестии».
Поморы - народ арктических мореплавателей, зверобоев и рыбаков - единственный (!) коренной морской народ в Западно-сибирской части Арктики. Ни один другой коренной народ Северо-запада России - ни саамы, ни ненцы, ни карелы, ни коми не ходили в море и не занимались дальними морскими промыслами.
Многие морские термины поморов не относятся ни к славянскому, ни к угро-финским языкам.
Как и норвежцы, поморы - морской народ. Но, в отличие от длинных и узких кораблей норвежцев (которые плавали в узких фьордах и по открытой воде), корабли поморов были приспособлены к плаваниям среди льдов. Поэтому норвежцы долгое время не имели представления о пространствах и землях, которые лежат за арктическими льдами восточнее Белого моря.
С глубокой древности единственными хозяевами этих арктических пространств были поморы.
За много столетий до Баренца поморы открыли и освоили всю восточную часть Баренцева моря - Новую Землю (которую поморы называют «Матка»). Поморы с давних пор освоили Шпицберген (по-поморски «Грумант»), и совершали многомесячные плавания по северному морскому пути в Сибирь и даже на Дальний Восток - до Охотского моря (по-поморски «Ламского моря»).
Тем самым поморы сыграли особую роль в освоении северных морских путей и развитии судостроения. "Вечными мореходами" метко окрестил их известный русский адмирал Литке.
Писатель Михаил Пришвин во время своего путешествия на Север с удивлением узнал, что «до сих пор еще русские моряки не считаются с научным описанием Северного Ледовитого океана. У них есть собственные лоции… описание лоции поморами почти художественное произведение. На одной стороне — рассудок, на другой — вера. Пока видны приметы на берегу, помор читает одну сторону книги; когда приметы исчезают, и шторм вот-вот разобьет судно, помор перевертывает страницы и обращается к Николаю Угоднику.
Никола - Морской бог. Так называли и называют поморы св. Николая Чудотворца, которого во всем мире признают покровителем мореплавателей.
Однако хоть святой исцелитель и освободитель, однако в поморском представлении он мстителен и обидчив будто языческий бог.
Поморские кочи преодолевали в сутки 150-200 километров в то время, как английские купеческие суда - около 120 километров, а голландские фрегаты - лишь до 80-90 километров.
На этих уникальных судах поморы достигали таких арктических широт, которые были недоступны никаким другим судам с металлическим корпусом и механическими двигателями. Уникальны они были не только своей защитной «шубой», но также яйцевидной формой корпуса. Днище корпуса было округлым, напоминавшим половинку ореховой скорлупы. Если льды сдавливали такое судно, его корпус не раздавливался, а выжимался наружу. Эти суда, слывшие самыми долговечными на протяжении пяти столетий, приобрели, благодаря мастерству и пытливости ума поморских мастеров, ещё одну необычную особенность: корма и нос имели практически одинаковую форму и срезаны были под углом 30 градусов, что позволяло легко вытаскивать их на берег.
Некоторое количество кочей сохранилось до начала ХХ века, когда на них обратил внимание и по достоинству оценил Ф. Нансен, задумавший к тому времени трудную экспедицию на Северный полюс. При выборе прототипа для строительства судна «Фрам», которое, по замыслу, должно было дрейфовать во льдах, он отказался от всех новейших типов стальных кораблей и принял решение построить судно по опыту кочевых мастеров, из лучших пород дерева, с яйцевидной формой корпуса, чем обеспечил успешное проведение экспедиции.
Адмирал С.О. Макаров, разрабатывая модель первого в мире ледокола, воспользовался советом Нансена и также остановил свой выбор на яйцевидной форме корпуса и, по образцу поморских кочей, срезал носа и кормы. Эти гениальные изобретения древних поморских мастеров оказались настолько удачны, что и сегодня, через столетие после создания первого в мире макаровского ледокола «Ермак», они считаются непревзойдёнными для строительства судов ледового плавания.
…А студёные северные моря бороздят сегодня правнуки древних поморских судов - атомоходы «Сибирь», «Арктика», «Россия», так поразительно похожие на своего незаслуженно забытого, красивого, технически совершенного пращура - древнего коча.
Волей судьбы они стали ему достойным памятником.
Поморы и сегодня никуда не исчезли. Сохранился стереотип поведения, самоназвание, этническое самосознание и чувство «особости». Поморский дух и поморский характер - вот ценности, которые выковали наши предки на протяжении веков, ведя борьбу за самовыживание и существование в суровых условиях Севера и освоения Арктики. Именно эти ценности продолжают определять сущность современных поморов.
К сожалению Поморье постепенно пустеет,Высокая смертность и отток населения вызван тем,что центр варварскими методами выкачивая из края нефть, газ,алмазы и лес, ничего не хочет давать взамен.
Многие века Россия оставалась почти полностью отрезанной от морей: у страны был единственный выход лишь к северному Белому морю. Но суровые природные условия не мешали смелым мореходам —...
Многие века Россия оставалась почти полностью отрезанной от морей: у страны был единственный выход лишь к северному Белому морю. Но суровые природные условия не мешали смелым мореходам — русским поморам — совершать дерзкие путешествия к далеким приполярным островам и землям. Еще в XII в. на берегах Белого моря появились первые русские люди — новгородцы.
Леса этого северного края были богаты пушным зверьем, а море изобиловало рыбой и морскими животными. Особенно ценной добычей считались моржи — в ход шли и шкуры, и мясо, и клыки. Но кроме промысла новгородцами двигало, конечно, и вечное человеческое стремление исследовать неизведанные земли.
Поморы добывали белых медведей, тюленей, моржей, оленей, китов, ловили рыбу, собирали гагачий пух
Постепенно на побережье рядом с жилищами коренных жителей, карелов и саамов, начали строиться русские селения, жителей которых позже назвали поморами — «живущими по морю», а весь этот край Поморским берегом. С XII по XV в. побережье Белого моря было колонией Великого Новгорода, хотя сюда потянулись свободолюбивые люди и из других русских земель. Со временем поморы стали не только охотниками, рыболовами и добытчиками морского зверя, но и искусными корабелами.
Поморы выходили в море на деревянных ладьях, карбасах, шняках, но самыми лучшими судами были кочи, специально предназначенные для долгих плаваний и не боявшиеся льдов. Конструкция этих маленьких парусных суденышек совершенствовалась веками.
Деревянный корпус коча имел особую округлую форму, которая успешно выдерживала ледовое сжатие, а простые прямые паруса позволяли поморскому кораблю лавировать по ветру и против него не хуже многомачтовых фрегатов. За века поморские мореходы накопили огромный опыт плаваний и по чистой воде, и среди льдов. Они знали компас, который называли «маточкой». От отца к сыну передавались рукописные лоции и карты.
Обычно кочи были одномачтовыми, однако иной раз поморы строили суда с двумя мачтами
Первые плавания поморы совершали вдоль берегов. В лоции они записывали подходящие для стоянок бухты и другие приметные места, сведения о течениях и ветрах, состоянии льдов. В конце концов, обогнув Кольский полуостров, русские мореходы добрались до северных берегов Скандинавии. Довольно далеко от них, еще севернее, лежали острова архипелага Шпицберген, но и сюда во второй половине XV в. поморы разведали путь, отважившись на плавание среди льдов. На скалистых берегах Шпицбергена, изрезанных фьордами и большей частью покрытых ледниками, они не раз оставались на зимовки, дожидаясь благоприятных условий для возвращения на родину с промысловой добычей. Сами поморы называли Шпицберген Грумантом. Уже в XX в. археологи обнаружили на этих полярных островах следы поморских домов и деревянные предметы, на которых вырезаны имена поморов-первопроходцев.
Оставив позади мыс Канин Нос, поморские кочи выходили из Белого в Баренцево море. К XVI в. поморским кормщикам была известна Новая Земля, за которой начиналось Карское море, они открыли полуостров Ямал и Обскую губу. Таким образом, именно мореходы-поморы стали первыми исследователями Северного Ледовитого океана. А их судостроительный опыт пригодился потом многим. Например, первыми кораблями, прошедшими в середине XVII в. проливом между Азией и Америкой, были кочи. Некоторые русские землепроходцы того времени тоже были родом из Поморья, но рассказ об этих отважных людях и их открытиях еще впереди.
