Знаменитого романа «Утопия», который положил начало утопическому жанру. Будущий канцлер Генриха VIII, родился в семьи ученого-юриста Джона Мора, сына рукавичника, который получил от короля рыцарское звание. После окончания школы в Сент-Антоне был отдан в дом к архиепископу и лорд-канцлеру сэру Мортону, который оказал значительное влияние на судьбу своего воспитанника. Мортон предрекал, что Томас станет «необыкновенным человеком», он отдал его в Оксфордский университет, где Мор стал учеником первых английских гуманистов Линакра и Гроцина. В доме сэра Мортона Мор слышал рассказы о правлении Ричарда III и со временем составил его жизнеописание, которое существует на латинском и английском языках («History of Richard III»). Оно было опубликован в 1543 г., после смерти Мора, став источником для шекспировской хроники и повлияв на дальнейшую английскую историографию.
В 1499 г. Мор познакомился с большим нидерландским гуманистом Эразмом Роттердамским. Знакомство состоялось во время визита последнего в Англию. Во время своего следующего визита Эразм проживал в доме Мора (1509). В письме к немецкому гуманисту У. Фон Гуттену Эразм написал о Море. В своем описании он подчеркнул соблюдение Мором одной из важнейших требований его времени: во всем избегать чрезмерности. « Телостроением и телосложением он не отличается, - писал Эразм, - и все же о нем нельзя сказать, что он небольшого роста, поскольку во всех частях тела у него такая ладность, которой лучше и пожелать нельзя. Он белокожий, и лицо скорее белое, чем к бледное, а румянец редко вспыхивает. Волосы у него русо-темные, со светлым оттенком, или, если хочешь, светлые с темным оттенком. Борода негустая. Глаза серо-голубые в крапинку, которая свидетельствует о мягком характере, и британцы особенно любят такие глаза… Выражение лица, согласно характеру, открытое и преисполнено веселого дружелюбия, готов посмеяться при случае; по правде, он скорее радостный, чем напыщенный и серьезный… Вот только руки крестьянские… его очень выразителен и точен… Одежду он любит простую и не ходит ни в шелку, ни в бархате, ни в золотых цепях, если только не приходится одевать их ради дела. Его равнодушие к церемониям достойно удивления».
Эразм совместно с Мором работал над переводами диалогов Лукиана, а также вместе с единомышленниками Мора принимал участие в составлении учебников для грамматических школ, которые открывались в то время в Англии. Рядом с Мором властвовал атмосфера дружелюбия и взаимопонимания. Во время разговоров с Мором у Эразма возник замысел «Приветствия толпе», которую позднее он посвятил М.
На ограниченно-равном распределении будет построено идеального «Города солнца» Т. Кампанеллы. Мыслями о справедливо устроенном обществе будут преисполненные разделы о Телемском аббатстве Ф. Рабле, раздумья о «золотом возрасте» Дон Кихота, «Новая Атлантида» Ф. Бекона, разделы о королевстве Брабдингнег Дж. Свифта, «Известие из ниоткуда» В. Морриса. Развитие идей Мора и споры с ними приведут к возникновению целого пласта «утопической» литературы, а в XX ст. вызовут возникновение и развитие жанра антиутопии.
Раздумья Мора объединяют публицистику с художественностью, сдобренны ярким творческим вымыслом, гротескным изображением ряда ситуаций, иногда с бытописанием. Мор описывает быт утопийцев, чем усиливает впечатление достоверности, правдивости ситуаций.
В 1521 г. Генрих VIII пригласил Мора ко двору и предоставил ему рыцарское звание, а в 1523 г. по рекомендации короля М. стал спикером парламента, потом канцлером герцогства Ланкастерского, а в1529 г. - канцлером королевства.
Нужна шпаргалка? Тогда сохрани - » Томас Мор и его роман «Утопия» . Литературные сочинения!Экзамен: История Мировой Культуры
В историю философской мысли Томас Мор вошел прежде всего как автор книги, ставшей своего рода триумфом гуманистической мысли. Написал ее Мор в 1515- 1516 гг. и уже в 1516 году, при активном содействии Эразма Роттердамского, вышло в свет первое издание под названием "Весьма полезная, а также занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия". Уже при жизни это сочинение, кратко называемое "Утопией", принесло Мору всемирную славу.
Само слово "Утопия" придумано Томасом Мором, составившем его из двух греческих слов: "ou" - "не" и "topos" - "место". Буквально "Утопия" означает "место, которого нет" и недаром сам Мор переводил слово "Утопия" как "Нигдея".
В книге Мора рассказывается о неком острове под названием Утопия, жители которого ведут идеальный образ жизни и установили у себя идеальный государственный строй. Само название острова подчеркивает, что речь идет о явлениях, которых нет и, скорее всего, не может быть в реальном мире.
Книга написана в форме бесед между путешественником-философом Рафаэлем Гитлодеем, самим Томасом Мором и нидерландским гуманистом Петром Эгидием. Повествование состоит из двух частей. В первой части Рафаэль Гитлодей высказывает свое критическое мнение об увиденном им современном положении в Англии. Во второй, написанной, кстати, раньше первой, - Рафаэль Гитлодей излагает своим собеседникам утопийский образ жизни.
Уже давно замечено, да этого не скрывает и сам автор, что "Утопия" задумана и написана как своеобразное продолжение платоновского "Государства" - как и у Платона, в сочинении Томаса Мора дается описание идеального общества, так, как его представляли себе гуманисты XVI столетия. Поэтому вполне понятно, что в "Утопии" можно найти определенный синтез религиозно-философских и социально-политических взглядов Платона, стоиков, эпикурейцев с учениями самих гуманистов и прежде всего с "философией Христа".
Так же как и Платон, Мор видит основной принцип жизни в идеальном обществе в одном - общество должно быть построено на принципе справедливости, который недостижим в реальном мире. Рафаэль Гитлодей обличал своих современников: "Разве что ты сочтешь справедливым, когда все самое лучшее достается самым плохим людям, или посчитаешь удачным, когда все распределяется между совсем немногими, да и они живут отнюдь не благополучно, а прочие же вовсе несчастны".
Утопийцам же удалось создать государство, построенное на принципах справедливости. И недаром Гитлодей с восхищением описывает "мудрейшие и святейшие установления утопийцев, которые весьма успешно управляют государством с помощью весьма малочисленных законов; и добродетель там в цене, и при равенстве всем всего хватает".
Как возможно существование общества справедливости? Томас Мор обращается к идеям Платона и устами своего героя заявляет: "Для общественного благополучия имеется один-единственный путь - объявить во всем равенство". Равенство предполагается во всех сферах - в хозяйственной, социальной, политической, духовной и т. д. Но прежде всего в имущественной сфере - в Утопии отменена частная собственность.
Именно отсутствие частной собственности, по мнению Томаса Мора, создает условия для рождения общества всеобщей справедливости: "Здесь, где все принадлежит всем, ни у кого нет сомнения, что ни один отдельный человек ни в чем не будет иметь нужды, если только он позаботится о том, чтобы были полны общественные житницы". Более того, "оттого что здесь нет скаредного распределения добра, нет ни одного бедного, ни одного нищего". И - "хотя ни у кого там ничего нет, все, однако же, богаты".
В том же ряду стоит и тезис Томаса Мора о вреде денег - деньги в Утопии также отменены и, следовательно, исчезли все отрицательные моменты, порождаемые деньгами: жажда наживы, скаредность, стремление к роскоши и т. д.
Однако устранение частной собственности и денег не является для Томаса Мора самоцелью - это всего лишь средство для того, чтобы общественные условия жизни предоставили возможность развитию человеческой личности. Более того, сам факт добровольного согласия утопийцов жить без частной собственности и денег связан прежде всего с высокими нравственными качествами жителей острова.
Рафаэль Гитлодей описывает утопийцев в полном соответствии с теми идеалами гармонически развитой личности, которые вдохновляли мыслителей Эпохи Возрождения. Все утопийцы - это высокообразованные, культурные люди, которые умеют и любят трудиться, сочетая физический труд с умственным. Будучи самым серьезным образом озабочены идеями общественного блага, они не забывают заниматься собственным телесным и духовным развитием.
В Утопии, по убеждению Томаса Мора царит полная веротерпимость. На самом острове мирно сосуществуют несколько религий, при этом никто не имеет право вести споры по религиозным вопросам, ибо это расценивается как государственное преступление. Мирное сосуществование разных религиозных общин связано с тем, что постепенно на острове распространяется вера в Единого Бога, которого утопийцы называют Митрой.
В этом смысле на Мора несомненное влияние оказало учение Марсилио Фичино о "всеобщей религии". Но в то же время Томас Мор идет и дальше Фичино, ибо напрямую связывает идею Единого Бога с пантеистической идеей Божественной природы: "При том, что в Утопии не у всех одна и та же религия, все ее виды, несмотря на их разнообразие и множество, неодинаковыми путями как бы стекаются к единой цели - к почитанию Божественной природы". И пантеизм выражен Мором с наибольшей силой из всех предшествующих гуманистов.
Религиозные убеждения утопийцев гармонично сочетаются с их великолепным знанием светских наук, в первую очередь, философии: "...Никогда они не говорят о счастье, чтобы не соединить с ним некоторые начала, взятые о религии, а также философии, использующей доводы разума, - без этого, они полагают, само по себе исследование истинного счастья будет слабым и бессильным". Причем, удивительным образом, философские учения утопийцев в точности похожи на учения гуманистов, хотя, как известно, остров Утопия никак не связан с другой землей.
Религиозно-философские воззрения утопийцев в сочетании с принципами равенства, создают условия для высокого уровня развития нравственных начал на острове. Рассказывая о добродетелях жителей Утопии, Томас Мор, устами Рафаэля Гитлодея, излагает опять же гуманистическую "апологию наслаждения". Ведь в понимании гуманистов сами человеческие добродетели были напрямую связаны с духовными и телесными наслаждениями.
По сути дела, Утопия - это гуманистический образ совершенного общежития. В этом образе гармонично сочетаются торжество индивидуального с общественными интересами, ибо само общество и создано для того, чтобы дать возможность расцветать человеческим талантам. В то же время, каждый утопиец прекрасно понимает - его благополучие и духовная свобода напрямую связаны с тем общественным строем всеобщей справедливости, который установлен на Утопии.
Самый образ утопийского общежития, где упразднены частная собственность, денежное обращение, привилегии, производство роскоши и т. д. стал своего рода кульминацией гуманистических мечтаний об "идеальном государстве".
- Ответил: Ксения Шевченко
Перечитывала на днях одну из своих любимых книг - «Маленький принц», Экзюпери. Взяла за правило, когда забываюсь и «облипаю слоем взрослой жизни», когда перестаю «видеть барашка, сквозь стенки ящика», обязательно возвращаться к чему-то хорошему и доброму. Вот и перечитываю свои «библии», чтоб не утонуть и не потерять себя.
Кристина Цуркану, журналист
Наверное, у каждого есть своя философия жизни, понимание того, как правильно и верно должно быть. Свои нормы, рамки, законы. Кто-то списывает мои ощущения на возраст, кто-то на неопытность, кто-то на неприспособленность к жизни.
Я, в общем-то, думаю, что несмотря ни на что, мне всё же немного повезло в своём мировосприятии. Это моё мнение.
Всё относительно: кто-то со мной согласится, кто-то посмеётся, кто-то осудит. Читала и вспоминала свою племянницу. Ей семь лет. Жутко она меня раздражала, когда вбегала в комнату с какими-то «важными делами», в тот момент, когда я работала.
Ей необходимо было что-то мне рассказать или показать, а я нервничала и гнала её прочь.
Я, как большая взрослая остолопина сердилась и считала все эти моменты пустяшным делом. Подумаешь, «Кристина я сейчас расскажу тебе такой секрет», ведь есть дела куда поважнее секретов: работа, проблемы, взрослая жизнь, в которой надо быть сосредоточенной, собранной, сдержанной.
И вот именно в моменты, когда я обращаюсь больше к логике, чем к чувствам и эмоциям, я понимаю, что я в плену у «грубой суровой реальности» и с этим срочно надо что-то делать, иначе я пополню ряды людей не моей философии, не то чтобы неверной или плохой, просто не моей.
И я забуду, что я тоже была такой – маленькой, дикой, взрывной.
Помню, как моя мама когда-то часто ругала меня за «невоспитанность», я не здоровалась с соседями, и её это расстраивало. Я позволяла себе «ржать как лошадь» на людях, а это моветон. Я вела себя неподобающим образом, так как мне хотелось.
Наверное, с течением лет, я стала сдержаннее и всё же переняла какие-то правила «адекватного взрослого» поведения. Поэтому, я нервничаю из-за племяшки, которая иногда меня дёргает. И я, к глубокому своему сожалению сержусь на неё и приговариваю: «вот мы такими никогда не были». А мы были, были ещё хуже, просто забыли.
Я забыла, что была ребёнком, кто-то забыл, что он был простым человеком, кто-то рядовым сотрудником, кто-то, добиваясь успеха, проходил «все круги ада».
Мы не родились взрослыми, опытными, начальниками или профи.
Мы все когда-то были глупыми, «зелёными», ничего не смыслящими и не знающими. Прежде, чем читать по слогам, мы учили азбуку. Мы умели довольствоваться малым: белым песком и изумрудной речкой.
Мы смеялись, когда было смешно и плакали, когда было больно, и говорили об этом, и знали, что нас поймут и поддержат. Ничего сложного не было тогда. Никакого стеснения и предрассудков. Всё было естественным, живым и настоящим.
Всё было понятным.
Наверное, если бы каждый из нас не забывал себя «прошлого», мы чаще улыбались бы друг другу, просто так. Были более терпеливы и внимательны, не только к себе, но и к окружающим. Мы бы помнили, что «зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь».
Эх, тяжела ты, шапка Мономаха!
На самой заре Эпохи Распада в том мире, о котором здесь будет рассказано, произошло важное событие в стране, имя которой Рутения, пала власть короля. Нельзя сказать, чтобы подданные сожалели об этом: прежнего правителя народ не любил за выдающуюся посредственность. Придя к власти в еще крепком государстве, он ушел, оставив Рутению на грани распада. Страна, истерзанная его десятилетним правлением, оказалась перед выбором: кто же достоин чина Повелителя?
Много людей на это претендовало, но лишь
Один вошел во дворец Повелителя – Астон – полноправным владыкой. Молодой Лонго был умен, честен и немножко честолюбив. Именно это в сочетании с помощью друзей сделало его властителем Рутении.
Шло время, почти три года уже остались в дымке прошлого, а дела в Рутении шли все так же плохо. Лонго воплощал (вернее, пытался воплотить) в жизнь свои идеи, не засыпая подчас целыми сутками, но все это не приносило пользы.
В ту ночь, когда Рутении суждено было измениться, Лонго долго не мог заснуть. Мысли его по-прежнему были в зале Повелителя с государственными делами. Больше часа тяжелые мысли витали в уставшем
Мозгу Лонго, пока не начали путаться и сбиваться. Повелитель уснул.
– Вот и я, – улыбнулся человек. – Неужели ты забыл меня, Лонго?
– Рон? – изумился Повелитель. – Но ведь тебя нет! Ты исчез три года назад во время мятежа!
– Конечно, все, что ты сейчас видишь, – это видение, а может быть, сон.
Рон поднялся из кресла и подошел к Лонго.
– Но не спеши просыпаться. Сейчас я олицетворяю небесного покровителя Рутении, дающего тебе шанс спасти не только честь
Повелителя, но и всю Рутению! А кому бы ты еще поверил, как не
духу своего товарища?
Лонго горько усмехнулся. Сейчас, после трех лет жизни в Астоне, он не верил никому, даже духу умершего. Ежедневно он сталкивался с огромными потоками лжи, и каждый день он пытался всплыть на поверхность, чтобы глотнуть живительного воздуха истины.
– Но не все еще потеряно, Лонго. Ведь для власти важно, что бы во главе ее стояла личность, которой ты являешься. Лишь золотая клетка, в которой ты живешь, мешает тебе.
Рон распахнул дверь на широкую террасу, выходившую в сад. Не помня как, Повелитель очутился около балюстрады.
– Взгляни вокруг, Лонго, и вдохни родной воздух. Здесь он
прекрасен, но это воздух Астона, а не Рутении. Скажи, когда в по
следний раз ты выезжал из столицы?
Лонго потупился. Всякий раз, когда он собирался выехать из Астона, кто-нибудь из приближенных задерживал его, разумеется «совершенно важным и неотложным делом». А там еще что-нибудь…
Рон больше не улыбался. Теперь в его взгляде читалась жалость к несчастному.
– То-то и оно. Ты погряз в интригах, ты живешь под неотступным присмотром царедворцев. Ты забыл вкус обычной пищи: ее заменили изысканные блюда. Ты забыл труд: его заменила Деятельность. Ты даже не помнишь языка Рутении!
Лонго молчал. Только теперь – во сне! – он понял, насколько изменился. И от сознания этого ему нестерпимо захотелось плакать.
– Но ты еще не потерян для страны, Повелитель. Готов ли ты последовать тому совету, что я тебе дам?
– Готов, – еле слышно прошептал Лонго.
– Тогда слушай. Стоит власти оторваться от народа, как она портится. Если государство начинает отгораживаться от народа и перестает слушать его, оно теряет фундамент. Поэтому изгони всех лишних из Астона, оставь лишь тех, кто полезен Рутении! Уничтожь все те органы власти, что отгораживают тебя от народа! Пусть в государстве будет как можно меньше чиновников, но пусть все они будут честны, трудолюбивы и неподкупны!
Правь страной, но правь не один. Советуйся с мудрыми людьми: главным министром, главой Народного собрания и главным судьей. Но пусть каждый из них отвечает за свои действия, не мешая другим! Главное же для вас всех – помнить долг!!!
Сделай так, чтобы любой гражданин мог написать Повелителю жалобу на несправедливые действия государственных мужей и чтобы эта жалоба дошла. Прочти ее, проверь и прими меры. Никогда не брезгуй общественным мнением!
Конечно, осчастливить весь народ не получится, но можно заботиться о благе большинства населения. Делай все для этого большинства: чем больше людей будет жить хорошо, тем больше друзей будет у тебя. Тогда и народ Рутении станет единым.
Не позволяй другим странам диктовать тебе волю, будь сильным и независимым. Не позволяй своему войску слабеть: оно всегда должно быть сильным.
Закончив речь, Рон обнял Лонго:
– А теперь прощай. Ты узнал заветы Покровителя и должен следовать им. Главное – полагаться на свой разум!
На следующее утро Лонго проснулся с чистой и ясной головой. С этого дня он стал совсем другим; жестко следуя принципам, он вел Рутению вперед. Как сказал в одной из хроник летописец, «с того дня началась Власть Разума».
А вскоре в том мире, о котором я рассказал, началась Эпоха Распада. Одно за другим гибли государства: одни раскалывались с грохотом, другие умирали после долгой болезни. И лишь Рутении и власти разума было суждено пережить их и остаться в веках. Навсегда!
Что же такое идеальный мир или Утопия?
У каждого человека своё восприятие утопии. Утопия - это идеальное устройство мира, без изъянов. Но так как все люди разные, значит и идеальный мир у каждого разный.
У большинства людей утопия выглядит, примерно, так: люди свободны, оптимистичны, у каждого человека есть определённое место в обществе, профессия человека передается из поколения в поколение. Такое общество описывалось во многих книжках, например, “Утопия” Т. Мора, “ Христианополис" И. В. Андре и другие. Но у этого образа идеального мира есть недостаток - обыденность, побуждающая изначально одного человека восставать против системы, а позже, и всех остальных. У людей появляется жажда новых ощущений, попытка поиска чего- то иного, нового: драйва, острых ощущений, экстаза и так далее. И с этого момента начинается хаос и конец “идеального мира”.
В большинстве утопий одно из основных мест занимает - определенный культ или религия. Так как религия - это вера, а, как всем известно, вера, доведенная до фанатизма, может заставить человека делать любые вещи, то этим пользуются меркантильные люди, пытающиеся создать “идеальный мир” с корыстью. И пример такого использования можно заметить в истории Средневековой Европы, Нацистской Германии или Советской России.
Ещё один немаловажный аспект в мире - это противостояние добра и зла. Так как утопия - это идеальный мир, то в нём нет зла. Но всем известно, что в любом мире, где есть добро, должно быть и зло. И в таком случае появляется вопрос: «Нужно ли избавляться от зла?». И ответ, по моему мнению, есть:“ НЕТ ”. Это противостояние делает из человека - индивидуальность. Человек - это симбиоз двух сторон: добра и зла, которые борются в нем, и заставляют его думать, соображать, мыслить.
Я соглашусь с тем, что люди в идеале не должны от кого-то зависеть, но и полную свободу тоже нельзя давать, это чревато анархией и хаосом. Если человеку позволить полную свободу выбора, то это может привести к таким вещам как: убийство, насилие и массовым беспорядкам.
В моем представлении люди, безусловно, должны получать чувство полноты жизни, но при условии, чтобы это не навредило им самим и окружающим. Человек должен сам выбирать, кем он должен быть. Ещё одна вещь в моём мире - это развитие. Если посмотреть на окружающий мир, то можно заметить, что большинство недавних открытий несут больше вреда, чем пользы. А в своем мире я бы хотел убрать возможность создания того, что несёт хоть малейшую опасность. Ну и последняя вещь и самая главная, о которой я хотел бы написать - это любовь. Любовь - это то чувство, которое можно испытать, и не понять это. Люди много пишут, рассказывают, даже составляют теории о ней, но никто не может сказать, что такое любовь. Человек, испытывающий её, никогда не сможет сказать, что это такое. Чтобы каждая утопия существовала, люди должны любил друг друга.
Но, к сожалению, у моего мира то же есть недостаток, и это - сам человек. Далеко не каждому будут по нраву мои идеалы.
Так что, думаю, надо довольствоваться тем что есть и пытаться найти тот самый “идеальный мир” который понравиться всем.
P.S. Всем любви и мира!
