У штрафников один закон, один конец -
Коли-руби фашистского бродягу,
И если не поймаешь в грудь свинец -
Медаль на грудь поймаешь за отвагу
Считает враг: морально мы слабы -
За ним и лес, и города сожжёны.
Вы лучше лес рубите на гробы -
В прорыв идут штрафные батальоны!
Вступительная часть. Цель работы
В этом году Россия будет отмечать 65-ю годовщину победы Советских войск в Великой Отечественной войне. Со времен победы историки написали тысячи исследований, посвященных героической борьбе Советской армии с фашистскими захватчиками. Однако многие факты борьбы советского народа за свободу своей родины до сих пор остаются под грифом «Секретно». До недавнего времени такой темой была история формирования штрафных подразделений.
Всё это время ветераны-штрафники не имели права распространяться о своем фронтовом прошлом. И совсем недавно бывшие штрафники получили возможность публиковать свои воспоминания, не опасаясь пострадать от режима.
Вместе с тем, всплеск интереса к истории штрафных частей и в то же время не изученность темы способствовали формированию легенд о штрафных подразделениях. Информация об этой стороне войны чаще преподносится с негативным эмоциональным окрасом, что является неуважением по отношению к ветеранам, служившим в штрафных частях.
Попытки вторгнуться в эту область истории людей, не варившихся в адовых котлах, какими были штрафные офицерские батальоны, создают неправильные представления о штрафбатах, занимающих в той истории именно свое место, сыгравших свою (именно свою!) роль.
Современные исследователи сегодня располагают источниками, которые могут помочь восстановить относительно объективную картину участия штрафных частей в войне. Уважение к тем, кто сражался в таких подразделениях, является важным моральным долгом нынешних поколений, которые должны знать историю такой, какой она была.
Целью моего исследования является изучение событийной картины формирования и участия в Великой Отечественной войне штрафных подразделений Советской армии, а также развенчание мифов о штрафных батальонах и создание реальной картины существования этих подразделений.
Основная часть. Штрафные батальоны Великой Отечественной войны.
Приказ № 227
Штрафные подразделения в нашей армии начали формироваться после выхода приказа №227.
К началу июля 1942 года военное положение Советского Союза было тяжелым. Немецкие войска захватили Крым, Кубань, практически вышли к Волге, проникли на Северный Кавказ. Все эти факторы послужили толчком к созданию знаменитого сталинского Приказа №227 «Ни шагу
назад».
Вот что мы в нем читаем:
Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду.
Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;
в) сформировать в пределах фронта от 1 до 3 (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.
В приказе шла речь о проблеме дисциплины и морального разложения в войсках, в частности о такой категории солдат как паникеры.
«Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.. Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции.»
Этим объясняется создание штрафных батальонов в армии.
Штрафной батальон (штрафбат) - штрафное подразделение в ранге батальона.
Приказ №227 был зачитан во всех видах войск Советской Армии.
Формирование штрафных батальонов
Из кого же формировались штрафные батальоны?
В Красной Армии туда направились военнослужащие офицерского состава всех родов войск, осужденные за воинские или общеуголовные преступления. Основанием для направления военнослужащего в штрафное воинское подразделение служил приговор суда за совершение воинского или общеуголовного преступления (за исключением преступления, по которому как мера наказания была предусмотрена смертная казнь).
Штрафные батальоны предназначались для командиров и политработников старшего и среднего звена. Командиры и комиссары батальонов и полков могли быть направлены в штрафбат не иначе, как по приговору военного трибунала фронта, остальные - просто по приказу командования армии или даже дивизии. В штрафные роты посылались рядовые красноармейцы и младшие командиры согласно полковому приказу без каких-либо трибуналов.
Штрафные роты становились «родными» и для уголовных элементов, изъявлявших желание «смыть кровью все свои провинности перед государством». Так, только в 1942-1943 годах на фронт было отправлено более 155 тыс. бывших зеков. Все штрафники должны были быть разжалованы в рядовые и лишены наград на время отбывания наказания.
Командный состав штрафных подразделений назначался из числа волевых и самых опытных командиров и политработников. Командиры получали неограниченную власть над своими подчиненными. Например, командир штрафбата имел среди своих бойцов власть командира дивизии и мог каждого из них расстрелять на месте за наименьшую провинность или непослушание.
В качестве альтернативной меры наказания допускалось направление в штрафные роты гражданских лиц, осужденных судом и по приговору суда за совершение нетяжких и средней тяжести общеуголовного преступления. Лица, осужденные за тяжкие и государственные преступления отбывали наказания в местах лишения свободы.
В последнее время в прессе, в литературе распространилось мнение о том, что в штрафные батальоны направлялись лица, отбывающие наказание за тяжкие уголовные преступления. Данное утверждение не имеет под собой ни какой основы, в виду того, что, в соответствии с действующими на тот момент нормативно-правовыми актами, регулирующими порядок направления в штрафные части, комплектование указанных частей данной категорией лиц было не предусмотрено. Аналогичным образом не могли быть направлены в штрафные батальоны отбывающие наказание "воры в законе"
За что же попадали в штрафбат?
За сдачу позиций без приказа, неправомерное применение оружия, его потерю... Война - очень жестокая вещь. Но попадали и по доносу, оговору. Командир роты капитан Авдеев после захвата населенного пункта, получив продовольствие на всю роту, не вернул продукты погибших. Решили устроить поминки по своим друзьям, да и, как говорят, «обмывку» своих наград. И загремел рядовым в штрафбат.
Капитан-лейтенант Северного флота, проверяя работу отремонтированной рации, наткнулся на речь Геббельса и, владея немецким языком, стал ее переводить. Кто-то донес, и ему вменили в вину «способствование вражеской пропаганде». Были и «окруженцы», какая-то часть бежавших из плена и не замаравших себя сотрудничеством с врагом.
Вот что вспоминает майор в отставке Амосов:
В 15-й штрафной батальон я был направлен по приказу командующего фронтом Конева так, что даже командир нашей части об этом не сразу узнал. Приказ гласил: «За халатность...» Новое удостоверение личности просто отпечатали на машинке. Настроение было тяжелым. Но, оказалось, ничего, жить можно, и в ОШБ, и там люди как люди – и пошутят, и погрустят. Был я в штрафбате самым молодым.
Рядовой штрафбата Алексей Дубинин рассказывает:
Приказ об оправке в штрафную роту мне не показывали и не зачитывали. Я – сержант, служил техником самолета в 3-й эскадрилье 16-го запасного истребительного авиаполка. Мой самолет Як-7Б разбился при посадке с летчиком-инструктором и молодым пилотом в феврале 1944 года. Комиссия установила, что катастрофа произошла по вине инструктора, но «стрелочника» все равно нашли...
Где использовались штрафбатальоны?
Штрафные батальоны в боях использовались, как правило, в составе дивизий и полков на наиболее укрепленных участках обороны немцев. Выполняли они и самостоятельные задачи: занимали господствующие высоты для улучшения позиций обороны, контратаковали вклинившегося в нашу оборону противника, вели разведку боем – прорывали вражескую оборону. Батальон в полном составе использовался редко
В бой ходили чаще всего особняком. Штрафники обычно либо атаковали, либо штурмовали, прорывали оборону, производили разведку боем, брали «языка» – словом, делали дерзкие налеты на противника, чем успешно давили на его психику.
Капитан в отставке Гудошников вот что рассказывает о боях его батальона:
Это особенно было заметно на Курской дуге, в самом начале событий. Немцы, продвигаясь в сторону станции Обоянь, 8 июля заняли деревню Березовку. Нашей штрафной роте прямо с марша было приказано штурмом взять ее обратно. Дело было под вечер, мы по перелескам подошли и с криками «Ура!», со страшной стрельбой бросились на деревню, ворвались в нее. А там оказалось настоящее скопище войск и техники, особенно танков. Все пришло в движение, завязался жаркий бой, и нам пришлось отступить. Деревню не взяли, но острастку противнику дали добрую.
Эти подразделения были выгодны командованию. С одной стороны, их существование позволяло хоть как-то поддерживать уровень дисциплины. А с другой - при помощи штрафников и за счет «дешевой» солдатской силы можно было проверить правильность принятого решения. Например, перед командиром ставилась задача: захватить тот или иной рубеж. Как узнать, какие силы сконцентрировал там противник? Отдавался приказ командиру штрафроты провести ночью разведку боем. Будут в роте потери или нет - это никого не волновало. Главное - не допустить потерь линейных подразделений. Ведь взятие опорных населенных пунктов, городов приписывалось не штрафным подразделениям, а линейным.
Ни в одном официальном сообщении Информбюро никогда не указывалось, что та или иная высота, населенный пункт взят силами штрафной роты или штрафбата. Это было строго запрещено! Назывались полк, дивизия, армия, входившие в село или город сразу же за штрафниками. Предназначение штрафбатов заключались в том, чтобы первыми пробить брешь противника и тем обеспечить дорогу идущим за нами. Мы были средством, обеспечивающим успех других.
Штрафные батальоны – это подразделения прорыва, которые осуществляли штурм обороны противника на самых горячих участках фронта, среднемесячные потери в штрафных ротах в 3-6 раз превышали потери в обычных стрелковых подразделениях.
Тяжелая жизнь штрафников заставляла их сплачиваться, чтобы выжить во время боя. Как свидетельствуют очевидцы, нередко получив ранение, а, следовательно, и прощение, штрафники оставались сражаться до тех пор, пока подразделение не выполнит поставленную задачу командования.
Многие, даже сравнительно легко раненые оставались сражаться дальше. Могли уйти законно, но не уходили. А ведь все права на это они уже имели: кровь пролили, вину «кровью искупили», но могли ещё воевать и воевали! Такие случаи были не единичными, и свидетельствовали они не о личных интересах, а о высокой сознательности этих бойцов. Конечно, бывали и другие, когда малейшую царапину выдавали за «обильно пролитую кровь». Но тут уже дело совести и боевой солидарности.
Таким образом, и в штрафных подразделениях было место феномену «фронтового братства».
«Воевали там все решительно и мужественно. Никто не оставлял своих позиций. Помню, мне тогда пришло в голову сравнить задачу не пропустить врага с примерами стойкости нашей Красной Армии под Москвой и в Сталинграде. Пусть, говорил тогда я своим подчиненным штрафникам, этот рубеж будет для каждого из вас своей Москвой и своим Сталинградом. Может, высокопарно звучали те мои слова, но видел я: они действовали! Ведь до дня, когда остававшаяся окруженная группировка немцев была пленена, ещё двое суток гитлеровцы все отчаяннее пытались прорваться на запад. Но и гвардейцы, и наши штрафники стояли насмерть. Как под Москвой, как в Сталинграде», - пишет в своей книге «Штрафной удар» А.В.Пыльцын
Отношение к штрафным батальонам у обычных пехотных частей было положительным тогда, как контакта штрафников с обычными пехотными частями не допускалось в перерыве между боями ровно, как и отношений с мирным населением. Однако общая цель, стремление сражаться за свободу своей родины объединяли солдат и офицеров Советской армии, в не зависимости от того, в каких подразделениях они служили.
Отношение офицеров и штрафбатовцев
И все-таки каким было отношение офицеров к штрафникам?
«Как обращались с личным составом? Так, как положено обращаться с человеком, живущим рядом. Об этом еще при моем назначении говорил мне командарм генерал Пухов.
Службу и быт организовывали согласно уставам, политико-воспитательная работа велась, как обычно в армейских условиях. Упреков бойцам со стороны командиров, что они, мол, осужденные и находятся в штрафной, не позволялись. Обращались по-уставному: «Товарищ боец (солдат)». Питание было такое же, как в обычных частях, – рассказывает майор Третьяков, – никаких особых дисциплинарных и иных санкций мы к штрафникам не применяли, кроме уставных.
В бой шли только по приказу, без угроз и насилия, без пресловутых заградотрядов сзади, я их нигде не видел, хотя, говорят, что были. Я часто даже забывал, что командую не совсем обычным подразделением. Всегда шел в бой вместе со штрафниками, часто прямо в боевых порядках, это им придавало больше уверенности («командир с нами»), решительности, а мне – надежды на успех».
Заградительные отряды задерживали дезертиров и подозрительный элемент в тылу фронта, останавливали отступающие войска. В критической ситуации они нередко сами вступали в бой с немцами, а когда военная обстановка изменилась в нашу пользу, стали выполнять функции комендантских рот.
Выполняя свои прямые задачи, заградотряд мог открыть огонь над головами бегущих подразделений или расстрелять трусов и паникёров перед строем – но непременно в индивидуальном порядке. Однако никому из исследователей пока ещё не удалось найти в архивах ни одного факта, который подтверждал бы, что заградительные отряды стреляли на поражение по своим войскам.
«Между командирами и подчиненными штрафбатов были, как правило, товарищеские отношения. Другого отношения в тех условиях быть просто не могло. Существовал суровый закон: во время боя ты должен поддержать товарища огнем, когда он выполняет перебежку, а потом он - тебя. Если не сделаешь это, жизни в роте тебе не будет», -вспоминает рядовой Алексей Дубинин.
А.В. Пыльцын в книге «Штрафной удар» пишет:
«Многие поначалу считали себя смертниками, в особенности те, кто к концу войны приходил из тюрем. Но, когда они видели, что командный состав прилагал все силы, вовсю старался научить их приемам пехотного боя, владению оружием (особенно летчиков, танкистов, медиков, интендантов), они постепенно переставали ощущать себя пушечным мясом, начинали понимать, что не только кровью, но и боевыми заслугами могут искупить свою вину, вольную или невольную».
«Были штрафники смертниками? Я считаю – да! Когда из 1200 человек в батальоне осталось в строю 48 - это мало? А вот еще факт. При одной из атак мы попали под сильный огонь шестиствольных минометов, и часть солдат попыталась отойти и спрятаться в лесу. Они были задержаны заградотрядом и расстреляны. Выжить штрафнику было большим счастьем», – вспоминает старший лейтенант в отставке Иван Коржик.
Награждали штрафников не щедро. Перед форсированием Одера один сержант из соседнего батальона сходил на лодке в разведку и вернулся - представили к званию Героя. Наши штрафники на тяжелых, из непросохшего дерева, лодках под градом огня перебрались на вражеский берег. Малыми силами, с боем захватили плацдарм, удерживали его из последних сил, а награжден был только один командир роты. Да по его настоянию один штрафник, бывший летчик, капитан Смешной, за беспримерный подвиг был представлен к награде. Посмертно. Но состоялось ли это награждение? Не знаю...
Абсолютное большинство штрафников, несмотря на удары судьбы, сохранили человеческое чувство воинской дружбы и выручки, истинное чувство преданности Родине. Сколько было случаев, когда в напряженнейших условиях смывшие своей кровью вину, какая бы она ни была, не покидали поле боя. Я считаю это героизмом. А те, кто врукопашную шел и саперной лопаткой крушил головы ненавистных фрицев, - разве это не героизм?
Вспоминаю сейчас одного узбека богатырского сложения, который во время рукопашной схватил свое почти полуторапудовое противотанковое ружье за конец ствола и орудовал им как богатырской дубиной. Он же метким огнем подбил два танка. Тем самым обеспечив нам успех, а себе - орден Отечественной войны (за каждый подбитый танк полагалась такая награда) и восстановление своего офицерского звания. Когда же я хотел отправить его в штаб, он отказался, сказав даже с какой-то обидой: «Кому же я свое ружьишко-то оставлю?» Какое чувство может быть у меня к таким людям? Только нежность». Писатель служил рядовым офицерского штрафбата.
Реабилитация
Как происходила реабилитация воинов?
Вот что рассказывает об этом капитан в отставке Гудошников:
«После одного из боев меня вызвал ротный и велел составить на всех штрафников так называемую арматурную ведомость, в которой против каждой фамилии проставляется вся амуниция солдата. «Будем реабилитировать ребят и передадим на пополнение соседнего полка, – объяснил мне ротный. – Воевали они хорошо. Некоторые задержались у нас дольше, чем положено. Считай – вину все искупили. Объясни им это. Всех в одно место не соберешь, не построишь, и я где нескольким сразу, где по одному объявил о реабилитации. К удивлению своему, ни вздоха облегчения, ни радостного возгласа, никаких других эмоций не увидел и не услышал. Некоторые из моего взвода даже сожалели, что нам придется расстаться... Затем в наше расположение пришли командиры из соседнего полка, и мы им передали солдат прямо на боевых позициях».
Шла реабилитация только тех штрафников, которые искупили свою вину непосредственно в бою. Не было ни одного случая, чтобы реабилитировали тех, кто не участвовал в боях.
Майор Амосов вспоминает: С восстановлением прав не затянули. Уже в медсанбате при заполнении медицинской карты мне указали прежнее воинское звание – лейтенант и ту часть, из которой я прибыл в штрафбат.
Капитан Третьяков: Досрочно могли реабилитировать не только раненого. По приказу нашего командарма был введен такой порядок. В наступлении ставилась определенная боевая задача. При выполнении ее, как только выходили из боя, вызывали из армии военный трибунал, он снимал судимость и вручал справку об этом. Вот насчет наград при отбытии срока – этого у нас не было. Мы пытались представлять к ним, но нам ответили: «Штрафник искупает свою вину, за что же его награждать».
Заключение
Штрафные батальоны оставались в действии вплоть до капитуляции Германии.
Воспоминания солдат и офицеров штрафных подразделений являются важнейшими историческими источниками, работая с которыми можно подготовить научное исследование, в результате которого можно прийти к следующим выводам:.
События, развернувшиеся летом 1942 года, катастрофически сказывались на обороноспособности СССР, что требовало решительных мер со стороны советского командования. Приказ №227 явился той решительной мерой, которая остановила отступление советских войск. Также приказ №227 определил создание штрафных подразделений – особых воинских частей, состоящих из провинившихся солдат и офицеров Красной Армии.
Естественно, что в штрафных подразделениях формировались и особые отношения среди личного состава. Однако анализ воспоминаний показал, что, несмотря на критичность положения, в котором находились штрафники, они смогли сохранить нормальные и крепкие взаимоотношения, без которых было бы невозможно остаться в живых на войне. Отношение начальников к подчиненным было практически всегда уважительным, а командиры штрафбатов умудрялись сплачивать весь «непростой» контингент штрафников вокруг себя.
Во время боя штрафники выполняли свои боевые задачи с честью, и всегда с большими потерями. Штрафные роты и батальоны бросали на самые тяжелые участки фронта, но не заградительные отряды, а боевой дух солдат и офицеров обеспечивал их непростые, малозаметные и, вместе с тем, очень важные победы. Однако очевиден и тот факт, что отношение высшего командования к штрафным подразделениям нередко было крайне негативным, и общество вынуждено было разделять их мнение. Тем не менее, это касается не всего советского командования.
Таким образом, открывшиеся исторические факты обязывают нас пересматривать свое отношение к роли, забытых после победы штрафных частей в Великой Отечественной войне, отдавая дань уважения к не получавшим наград и не знавшим почестей ветеранам штрафных рот и батальонов Советской армии.
Литература
- А.В.Пыльцин. Штрафной удар. СПб.: Знание ИВЭСЭП, 2003
- А.В.Пыльцин. Правда о штрафбатах.М6 Эксмо, 2008
- Ю.В.Рубцов. Штрафники Великой Отечественной.М.: Вече, 2007
- М.Сукнев. Записки командира штрафбата. Воспоминания комбата.1941-1945.М.6 Центрополиграф, 2006
- Википедия. Штрафные воинские подразделения.
- Газета «Комсомольская правда» от 28.04.2005. Статья Инны Руденко «Штрафбат: каким он был не в кино»
- Приказ №227
- Фотографии военных лет
Благодаря псевдоисторической литературе и кинематографу, о штрафных батальонах сложилось представление как о «пушечном мясе», которым мы «забросали немцев». Если посмотреть сериал «Штрафбат», возникает ощущение, что только благодаря штрафным батальонам мы и одержали победу в той страшной войне. Не умаляя роль штрафников, стоит сказать, что на деле же ситуация была совершенно иной.
Пушечное мясо
Во-первых, численность штрафных подразделений на Великой Отечественной войне была не столь высока, как это хотят представить. Ежегодная численность армии и флота на фронтах войны была 6 - 6,5 млн. человек, при этом доля штрафных подразделений была фактически ничтожна - от 2,7 процента в 1943 году, до 1,3 процента в 1945.
Представление о штрафниках как о «пушечном мясе» сложилось по той причине, что их, действительно, использовали на наиболее напряженных участках фронта. Что не было странным, поскольку они и создавались для того, чтобы у провинившихся была возможность «искупить кровью». Однако почему-то не всегда говорится о том, что те же задачи, которые выполняли штрафники, выполняли и линейные стрелковые и танковые подразделения. Высокая смертность в штрафбатах (3-6 раз выше общевойсковой) объяснялась именно спецификой выполняемых задач.
«Искупление кровью»
В штрафбат, вопреки сложившемуся представлению, шли не умирать, а искупать. Срок службы здесь составлял три месяца, либо до первого ранения (буквальное «искупление кровью»). При этом, если боец хорошо проявлял себя в бою, он мог быть переведен в линейные части досрочно и даже представлен к награде. Среди Героев Советского союза есть и те, кто удостоился этой награды именно за службу в штрафбате.
Например, в феврале 1944 года восьмой ОШБ отличился во время Рогачевско-Жлобинской операции. Батальон скрытно преодолел линию фронта и пять дней проводил успешные действия в тылу противника. По итогам этих пяти дней командующий 3-ей армией генерал Горбатов личным приказом освободил 600 из 800 штрафников. Кроме восстановления в званиях, бывшие штрафбатовцы также были награждены орденами Славы III степени и медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». И это не единичный случай, когда штрафников досрочно переводили в линейные части и награждали.
Женские штрафные батальоны
В последнее время то и дело в печати и интернете появляются сообщения о существовании женских штрафных батальонов. Их не было. Женщины в штрафбатах были - и то, только до октября 1943 года, отдельных батальонов не было и быть не могло. Женщины-военнослужащие, по каким-либо причинам нарушившие приказ, провинившиеся, отправлялись в тыл. Переводы женщин в штрафбаты случались, но распространенной практикой это не было. За проявленный в бою героизм женщины из штрафных подразделений могли на общих основаниях быть переведены в линейные части и представлены к правительственным наградам.
Зеки
Особой роли заслуживает миф о том, что штрафбаты аи штрафроты активно наполнялись разного рода уголовным элементом. Якобы среди штрафников было много блатных и «политических». Это не так. Если и были в штрафных батальонах и ротах бывшие заключенные, то это были люди, осужденные за незначительные, нетяжкие преступления. Представить ситуацию, которая была показана в том же сериале «Штрафбат», когда рецидивист Глыбов занимает в штрафбате чуть ли не главное место, представить невозможно. Армия, какая бы они ни была, это прежде всего дисциплина и порядок. «Опасного элемента» избегали, и если и брали, то только в штрафные роты, но никак не в батальоны. «Политических» же не могли отправить в штрафной батальон по определению. Не было такой практики.
Оснащение
Ещё один миф о штрафбатах, не выдерживающий никакой критики, это то, что бойцы-штрафники шли чуть ли не с кастетами на танки. На деле ситуация с вооружением и снабжением в штрафных батальонах не отличалась от общефронтовой. Штрафбаты были обычными стрелковыми формированиями с легким вооружением - автоматами и винтовками. Если и были проблемы со снабжением, то не серьезнее, чем в линейных частях. В целом в штрафных батальонах сохранялась хорошая дисциплина и поддерживались уставные отношения, вопреки показанным в сериале «Штрафбат» почти воровской дисциплине «по понятиям».
Не мы первые
Штрафбаты - не изобретение «кровавого Сталина». Первые штрафные подразделения впервые появились в вермахте. Ещё до войны в немецкой армии было восемь дисциплинарных батальонов. Они в основном использовались для строительства и саперных работ. После капитуляции Польши Гитлер принял решение о расформировании этих частей, решив, что отныне в вермахте будут служить только люди достойные этой «высокой чести».
Однако свое решение фюреру пришлось поменять уже в декабре 1941 года. Мощное контрнаступление Красной армии показало, что ряды «достойных людей» стремительно редеют и рассыпаются под натиском советских войск. 16 декабря Гитлер издает приказ, аналогичный сталинскому «Ни шагу назад» (который, к слову, появился только полгода спустя, как и штрафные батальоны в советской армии). На Восточном фронте было сформировано 100 штрафных рот, которые получили название «части испытательного срока». Показательно, что служба в них определялась сроком, данным провинившемуся судом военного трибунала. Искупить вину кровью фашист-штрафник не мог. Если его ранили и он попадал в госпиталь, то оттуда прямиком направлялся в свой родной штрафбат.
Что мы знаем о штрафных подразделениях, воевавших за Победу наряду с регулярными частями Красной Армии? Они окутаны флером домыслов и слухов. Ради «красного словца» историческая действительность в иных фильмах и книгах иногда искажена до неузнаваемости.
Штрафники – кто они?
В штрафбаты и штрафные роты по решению военного трибунала попадали за уголовные и военные преступления, или за нарушение воинской дисциплины по трусости. Причем, в штрафные батальоны направлялись офицеры, а в штрафные роты - младшие командиры и рядовые. Все штрафники подлежали разжалованию.
Наряду с военными в штрафных подразделениях воевали и осужденные штатские. Но, вопреки распространенным слухам, ни уголовники, ни «политические» на фронт не отправлялись. Не всем предоставлялся шанс «смыть позор кровью». Командный состав состоял из кадровых военных, прошедших специальный отбор, так как управлять этими своеобразными подразделениями было не просто.
Что касается существования женских штрафных батальонов – их не было. Осужденных военным трибуналом женщин-военнослужащих отправляли в тыл, а не на линию фронта.
Сколько их было?
Историки не могут назвать точного числа штрафных подразделений, воевавших на всех фронтах Великой Отечественной войны. Дело в том, что ситуация постоянно менялась. Срок службы штрафников колебался от одного до трех месяцев, если человек получал ранение, пусть даже в первые часы пребывания в штрафбате или штрафной роте, он восстанавливался в звании и после госпиталя продолжал службу в регулярных войсках.
Были случаи, когда за выдающиеся боевые заслуги штрафное подразделение почти полностью восстанавливалось в правах, а отдельные, особо отличившиеся бойцы, награждались боевыми наградами. Пример тому – восьмой ОШБ 3-й армии, который в феврале 1944 года в ходе Рогачевско-Жлобинской операции пять дней вел бои в тылу противника, чем значительно облегчил наступление регулярных частей. По личному приказу командующего генерала А.В. Горбатова 600 из 800 военнослужащих штрафбата были реабилитированы.
Таким образом, число штрафных подразделений в 1943-1945 гг. колебалось в пределах 60 батальонов и тысячи рот.
Однако, ежегодная численность армии и флота на фронтах войны была 6 - 6,5 млн. человек, при этом доля штрафных подразделений была фактически ничтожна - от 2,7 процента в 1943 году, до 1,3 процента в 1945.
Чем воевали?
Вопреки легендам, штрафбатовцы не ходили в атаки безоружными. По воспоминаниям прошедших штрафбаты фронтовиков, их вооружение ничем не отличалось вооружения стрелковых подразделений регулярных частей: те же автоматы ППД и более современные ППШ, станковый пулемет «Максим» или системы Горюнова на каждое отделение стрелковых взводов, минометы, гранаты. Перебои в снабжении, конечно, случались, но не чаще, чем в линейных войсках.
Где воевали?
Штрафные подразделения, конечно, направлялись на самые опасные участки фронта, выполняли порой невыполнимые задания: проводили разведку боем, чтобы выявить слабые места обороны противника; совершали рейды во вражеском тылу; проводили отвлекающие маневры, штурмуя немецкие линии обороны; прикрывали отступление частей Красной Армии. Поэтому штрафников гибло в 3-6 раз больше, но «искупление кровью» для них было шансом восстановить честное имя.
Для справки
Впервые такого рода подразделения появились в гитлеровской Германии. На Восточном фронте, например, воевали около 100 «частей испытательного срока». В отличие от советских штрафников, возвращавшихся в строй после ранения, покрывший себя позором солдат вермахта, должен был полностью отбыть в штрафном подразделении срок, назначенный ему военным трибуналом.
Напомним,
что приказом НКО СССР № 227
от 28 июля 1942 г. предусматривалось формирование двух видов
штрафных частей: штрафных батальонов (по 800 человек), куда
направлялись средние и старшие командиры и соответствующие
политработники, провинившиеся в нарушении дисциплины по трусости
или неустойчивости, и штрафных рот (от 150 до 200 человек в
каждой), куда за те же провинности направлялись рядовые бойцы и
младшие командиры. При направлении в штрафбат офицеры, а в
штрафную роту - сержанты подлежали разжалованию в рядовые.
Штрафбаты были частями фронтового подчинения (от одного до
трех в составе фронта), а штрафные роты - армейского (от пяти до
десяти на армию в зависимости от обстановки).
Формирование штрафных батальонов и рот началось уже в
августе 1942 г. 28 сентября этого года приказом НКО СССР № 298,
подписанным Г.К. Жуковым, были объявлены положения о штрафном
батальоне и штрафной роте.
Что же предусмотрено Положением о штрафной роте? Сказано,
что организация, численный и боевой состав, а также оклады
содержания постоянному составу штрафных рот определяются особым
штатом. Штрафная рота распоряжением военного совета армии
придается стрелковому полку либо дивизии, бригаде, на участок
которых поставлена.
В постоянный состав рот приказом по армии направлялись
волевые и наиболее отличившиеся в боях командиры и
политработники. Командир и военный комиссар штрафной роты по
отношению к штрафникам пользовались властью командира и военкома
дивизии. Срок выслуги в званиях для офицеров штрафной роты
сокращался вдвое, а денежное содержание вдвое увеличивалось. При
назначении пенсии месяц службы в штрафной роте засчитывался за
шесть.
Никогда за всю войну – подчеркнем это с самого начала – не
было и не могло быть случая, чтобы штрафной ротой, либо взводом
в ее составе командовал штрафник.
Штрафники назывались переменным составом роты, и из них
Положение разрешало назначать только командиров отделений с
присвоением звания ефрейтора, младшего сержанта и сержанта.
Штрафные части – не наше изобретение, о чем справедливо
сказано в приказе НКО СССР № 227. Немцы бросали штрафные
формирования в бой уже в первые недели войны на
советско-германском фронте. Причем для штрафников срок
пребывания в батальоне заранее не устанавливался, хотя
возможность реабилитации тоже не исключалась. В дневнике
небезызвестного Франца Гальдера штрафники упоминаются уже 9 июля
1941 года. Начальник организационного отдела ОКХ генерал-майор
Вальтер Буле в тот день назвал организацию штрафных частей очень
хорошей и полезной идеей. Одни штрафные батальоны немцы в 1941
году применяли в боях на Востоке, другие – в работах по
разминированию на Западе. В сентябре 1941 года, когда 16-я
немецкая армия в районе Ладожского озера потерпела неудачу и 8-я
танковая дивизия была с потерями отброшена, гитлеровцы направили
в бой все, чем располагали, а на самом опасном участке –
штрафной батальон. Об этом тоже сказано в дневнике Гальдера.
На войне, видимо, мысль о штрафных формированиях
подсказывает сама жизнь. Стоит ли совершившего уголовное либо
воинское преступление изымать из боевых порядков, чтобы
отправить с приговором в более безопасные места? В штрафной же
роте вину можно искупить без судимости, без потери чести.
Итак,
8 августа 1942 г., еще до получения приказа с
положением, в 57-й армии начали формировать штрафную роту.
Сначала только одну – 1-ю. Приказом военного совета № 0398 ее
командиром был назначен лейтенант П.П. Назаревич, имевший
полугодовой опыт участия в боях. Его заместителем был назначен
младший лейтенант Н.М. Батурин, тоже испытанный огнем.
Штатом роты кроме командира и его заместителя,
предусматривались должности трех командиров взводов, трех их
заместителей по строевой части, заведующего делопроизводством –
казначея и фельдшера в офицерском звании.
Согласно архивным
отчетно-статистическим документам через штрафные батальоны и
штрафные роты с момента их создания в 1942 г. до расформирования
в 1945 г. прошли 427910 штрафников, или 1,24 процента от
суммарной численности Красной Армии за весь период войны
(34496700 человек).
Предусматривался и внушительный состав политработников:
военный комиссар, агитатор роты и три взводных политрука.
Политработники начали поступать в 1-ю отдельную штрафную
роту в октябре, после восстановления в Красной Армии
единоначалия – уже не военными комиссарами и политруками, а
заместителями командиров по политчасти. Первый замполит роты
Григорий Бочаров имел еще старое звание политрук (вскоре он убыл
в 90-ю отдельную танковую бригаду капитаном). Все заместители
командиров взводов по политчасти были лейтенантами: А. Степин,
И. Корюкин и Н. Сафронов. Лейтенанта М. Милорадовича назначили
агитатором роты.
Фельдшером роты с 25 октября 1942 г. стал Василий Клюев,
которому почему-то долго пришлось носить уже отмененное звание
военфельдшера.
Как видим, постоянный состав роты включал 15 офицеров.
Шестнадцатый был прикомандированным, хотя и состоял в ней на
всех видах довольствия. Сначала это был уполномоченный особого
отдела НКВД, а с апреля 1943 г. – оперуполномоченный отдела
контрразведки «Смерш» – структуры Наркомата обороны.
В ходе войны офицерский состав штрафной роты сократился до
8 человек. Из политработников остался один агитатор.
В 1-й штрафной роте, как и в любой другой, было и небольшое
постоянное ядро из рядовых и младших командиров: старшина роты,
писарь – каптенармус, санинструктор и три взводных санитара,
водитель грузовика ГАЗ-АА, два конюха (ездовых) и два повара.
Они относились скорее к численному, чем к боевому составу, хотя
и выносили с поля раненых, доставляли на позиции питание и
боеприпасы. Если все офицеры роты были молодыми, без довоенного
опыта командной службы, то красноармейцы и младшие командиры
постоянного состава представляли старший возраст мобилизованных.
Скажем, старшина роты Дмитрий Евдокимов, кавалер ордена Красной
Звезды, во время войны отметил свое 50-летие.
Но вернемся
в 1942 г. 57-я армия с 6 августа вела
тяжелые оборонительные бои в составе Юго-Восточного (с 30
сентября Сталинградского) фронта, срывая попытки противника
прорваться к Сталинграду с юга. Боевое крещение 1-я штрафная
рота, еще не полностью укомплектованная постоянным составом,
приняла 9 октября 1942 г. в 23.00. Командир 15-й гвардейской
стрелковой дивизии, в распоряжении которого находилась рота,
приказал ей после артиллерийско-минометной подготовки сбить
посты боевого охранения противника на высоте 146.0, левее ее – в
трех окопах и выйти к пруду, на южной окраине которого
располагался ангар, и там круговой обороной удерживать рубеж до
подхода главных сил.
В ротах боевые приказы отдают устно. Но свой первый приказ
на бой лейтенант П. Назаревич оформил письменно. Рота делилась
на три штурмовые группы… Впрочем, углубляться в тактику не
станем. Отметим, что свою первую боевую задачу штрафрота решила.
В том бою погибли два штрафника: командир отделения сержант В.С.
Федякин и красноармеец Я.Т. Таночка. Смертью героя пал и
командир взвода, возглавлявший штурмовую группу, нацеленную на
высоту 146.0, лейтенант Николай Харин. Погибших похоронили у
того самого ангара, который до боя числился за противником. 15
человек получили в первом бою ранения.
Рота между тем пополнялась как штрафниками, так и
постоянным составом. Лейтенант Назаревич принимал не всех.
Направленную в роту санинструктором красноармейца Марию Гречаную
он вернул в 44-й гвардейский стрелковый полк как не подходящую
под штат штрафной роты. Позже, уже в 1943 г., другой командир
роты не принял на должность фельдшера лейтенанта медслужбы А.А.
Виноградову, а в конце войны в армейский запасной полк без
объяснения причин вернули девушку-повара, предпочтя прежних
поваров-мужчин. А вот в штрафных батальонах и в постоянном, и в
переменном составе женщины все же встречались.
На оборонительном этапе Сталинградской битвы рота несла
относительно небольшие потери. Этому, видимо, есть объяснение: в
оборону штрафников ставили редко, приберегали для активных
действий – наступления, разведки боем. 1 ноября 1942 г. из 1-й
штрафной в обычные части была отправлена первая группа
штрафников, полностью отбывших в роте предписанный приказом
срок, из семи человек. Причем Н.Ф. Виноградов и Е.Н. Коновалов
были восстановлены в званиях сержантов.
Тем временем в 57-й армии была сформирована еще одна
штрафная рота – 2-я отдельная. Роты, можно сказать, держали
между собой связь: иногда обменивались, пополняя перед боем друг
друга, переменным составом, выручали при передислокации гужевым
транспортом.
19 ноября 1942 г. наши войска перешли под Сталинградом в
контрнаступление. Но 57-я армия в это время участвовала в
окружении и блокировании вражеских войск в самом Сталинграде, а
их ликвидация началась позже. 1-я штрафная рота, располагавшаяся
в районе Татьянка – Шпалзавод, какое-то время переменного
состава не имела. 21 ноября ей присвоили новый номер – 60-я (2-я
штрафрота 57-й армии стала 61-й) и в сжатые сроки довели до
боевого состава. Только из 54-й штрафной роты, дислоцированной в
далеком от фронта Ташкенте, прислали сразу 156 человек, из Уфы –
80, с пересыльного пункта армии – 20. Рота по составу даже вышла
за обычные для нее численные рамки.
Разгоревшиеся в развалинах Сталинграда бои были
кровопролитными. 10 января 1943 г. в штурмовых атаках погибли
командиры взводов лейтенанты А.Н. Шипунов, П.А. Жук, А.Г.
Безуглович, получили ранения командир роты старший лейтенант
П.П. Назаревич, агитатор роты лейтенант М.Н. Милорадович,
заместители командиров взводов младшие лейтенанты З.А.
Тимошенко, И.А. Леонтьев. В тот же день погибли или получили
ранения, искупив вину жизнью и кровью, 122 штрафника.
Старшего лейтенанта Назаревича, эвакуированного через
дивизионный медсанбат в госпиталь, на командирском посту заменил
его заместитель по политчасти лейтенант Иван Смелов. Он исполнял
командирские обязанности до окончания боев в городе. Очень
тяжелых боев – с 23 по 30 января 1943 г. рота потеряла ранеными
и погибшими еще 139 человек.
Штрафные роты
почти никогда не располагались в
населенных пунктах. Если в приказе по роте указано место
дислокации, значит, штрафников в ней нет, лишь постоянный
состав. По окончании Сталинградской битвы 60-я штрафная уже
только постоянным составом дислоцировалась в с. Татьянка, затем
в д. Заплавное.
А вот приказ от 20 мая 1943 г. привязан уже к весьма
удаленному от Сталинграда Ржеву. Дело в том, что в феврале 1943
г. 57-ю армию вывели в резерв Ставки ВГК, ее войска передали
другим армиям, а полевое управление переименовали в полевое
управление 68-й армии. Частичкой этого управления и стал
переброшенный в Ржев постоянный, вплоть до поваров, состав 60-й
штрафной роты. Тут лейтенант И.Т. Смелов вернулся к исполнению
обязанностей заместителя командира роты по политчасти, а
командиром стал лейтенант Михаил Дьяков.
Наверное, кому-то из читателей перечисление стольких имен
покажется лишним. Но не пожалеем для них газетной строки. Ведь
тех, кто командовал штрафными частями, постоянно служил в их
составе, в дни войны да и после Победы по известным причинам
упоминали в печати редко. Между тем они осознанно и без всякой
вины разделяли со штрафниками все опасности и риски особого
положения. Больше того. Штрафник, получив даже легкое ранение,
отправлялся как искупивший вину в прежнюю, более спокойную
часть. Офицеров же постоянного состава это не касалось:
излечившись после ранения, они возвращались в роту на прежнюю
должность и, бывало, через месяц-другой погибали. Именно так
было с командирами взводов лейтенантами Михаилом Комковым,
Иваном Данилиным, старшим лейтенантом Семеном Иванушкиным.
Судьба их горька: ранение – госпиталь – возвращение в роту и
гибель в очередном бою.
В Ржеве 60-я отдельная штрафная рота не имела переменного
состава с 20 мая по 14 июня 1943 г. 15 июня с пересыльного
пункта армии прибыли 5 первых штрафников. Затем небольшими
группами стали поступать проштрафившиеся из 159-й, 192-й, 199-й
стрелковых дивизий, из 3-й штурмовой инженерно-саперной бригады,
968-го отдельного батальона связи и других частей армии.
26 августа 1943 г. старшего лейтенанта М. Дьякова на посту
командира 60-й штрафной роты сменил старший лейтенант Денис
Белим. Роту использовали для боя в последний день
Ельнинско-Дорогобужской наступательной операции 7 сентября.
Наступая в районе сел Суглица и Юшково, рота потеряла убитыми и
ранеными 42 человека. Пал в бою и только что назначенный
командиром старший лейтенант Белим. 10 человек, проявивших у
Юшкова особое мужество, были досрочно откомандированы в 159-ю
стрелковую дивизию, а двое – в 3-ю инженерно-саперную бригаду.
7 сентября, в день того памятного боя, роту принял капитан
Иван Дедяев. Уже под его командованием штрафники освобождали от
врага деревню Боброво, потеряв убитыми еще 28 и ранеными 78
человек.
В начале
ноября 1943 г. 68-ю армию расформировали и
60-я штрафная рота была передана в состав прославившейся еще при
обороне Москвы 5-й армии. При сохранении прежнего постоянного
ядра ее переформировали в 128-ю отдельную армейскую штрафную
роту.
Перед новым, 1943 годом, 31 декабря, капитан И.М. Дедяев
передал роту старшему лейтенанту Александру Королеву. В
новогоднюю ночь едва успевшего осмотреться ротного ждала
неприятность: пост заградотряда 5-й армии, с которым штрафники
столкнулись впервые, задержал вне расположения роты 9
красноармейцев переменного состава и, как поступал всегда,
сопроводил их для разбирательства в
203-й армейский запасный стрелковый полк.
Почти во всех фильмах, посвященных штрафникам, авторы
сценариев и режиссеры на каком-то этапе сводят их с
заградотрядом. Причем заградотрядчики красуются чуть ли не в
парадной форме, в фуражках другого ведомства с синим верхом, с
новенькими ППШ и непременно со станковым пулеметом. Они
демонстративно занимают позицию за спинами штрафников, чтобы
огнем не допустить их отступления в случае неудачной атаки. Это
вымысел.
Еще до приказа НКО СССР № 227, в первые месяцы войны
командиры и политработники по своей инициативе, начали создавать
подразделения, призванные и способные своей решительностью, а то
и участием в том же бою остановить отступающих, образумить,
вновь сплотить в команду, организованную и управляемую группу.
Они, эти подразделения, узаконенные еще в сентябре 1941 г.
Верховным Командованием, и стали прообразом заградительных
отрядов.
Позднее, когда в армиях по приказу № 227 сформировали
заградотряды, как отдельные воинские части, подчиненные военному
совету, похожие по задачам подразделения в дивизиях стали
называть заградительными батальонами. Они в зависимости от
обстановки на фронтах то упразднялись, то возрождались. Если
переданная в состав дивизии штрафная рота, дрогнув в бою, и
могла столкнуться при отступлении, бегстве с каким-то
заграждением, то именно с этим батальоном. Синих фуражек в нем
никто не имел и не носил. Те же ушанки, ватники, те же пилотки,
что у штрафников.
Ни один красноармеец переменного состава 1-й, 60-й, 128-й
штрафной роты от огня своих не погиб. И над его головой никто
никогда для острастки не стрелял. Заградотрядчики, как
представители внутриармейской структуры, сами были изрядно
обожжены огнем и знали: в бою случается всякое, человек есть
человек и перед лицом смертельной опасности его важно поддержать
примером хладнокровия и стойкости. Потери в заградотрядах любой
принадлежности тоже были серьезными.
10 января 1944 г., спустя чуть больше недели после
назначения командиром роты, старший лейтенант Королев и командир
взвода лейтенант А.Х. Тетяник были ранены в бою. Вместе с ними
получили ранения 93 штрафника, 35 погибли.
Уже который по счету командир роты лейтенант Александр
Миронов был ранен через две недели. В февральских боях под
Гжатском – с 4 по 10-е – 128-я штрафная рота потеряла
практически весь переменный состав: 54 человека погибли, 193
попали в медсанбаты и госпиталь с ранениями. В те дни роту
принял старший лейтенант Василий Буссов. Раненного 28 февраля
Буссова сменил старший лейтенант И.Я. Корнеев. Получив ранение
20 марта, он уступил командирский пост старшему лейтенанту В.А.
Агееву. Агеева увезли в медсанбат дивизии 10 апреля. В тот же
день роту возглавил старший лейтенант К.П. Соловьев…
Только перечень имен. А разве за ним не ощущается
напряжение боев? Разве не рождает он мыслей о том, что
штрафникам действительно поручали самые трудные и самые опасные
задачи, как это и предписывалось приказом НКО СССР № 227?
Перед Смоленской наступательной операцией отдел кадров
армии отозвал старшего лейтенанта Константина Соловьева в свое
распоряжение. 128-ю штрафную роту принял гвардии капитан Иван
Матета. Под его командованием штрафники вели бои у сел Поднивье,
Старина, Обухово. Потери были сравнительно небольшими. А вот уже
в Литве, в районе Каунаса, где рота в числе многих других частей
прорывала оборону противника, успех был оплачен кровью в полной
мере: 29 павших и 54 раненых. Спустя пять дней в бою за Запашки
и Сервиды рота понесла новые потери: 20 убитых, 24 раненых.
18 августа 1944 г. 128-я штрафная рота с определенной
торжественностью отправила в 346-й стрелковый полк сразу 97
красноармейцев и сержантов, отбывших срок наказания. И приняла
из 203-го АЗСП уже без торжеств ровно 100 новых штрафников.
Пожалуй, самое время сказать: а кто же они, штрафники? Те, кто проявил трусость, неустойчивость в бою, уже составляли их меньшую часть. Приказом НКО СССР № 413 от 21 августа 1943 г. командирам полков действующей армии и командирам дивизий в военных округах и на недействующих фронтах было разрешено своей властью направлять в штрафные роты самовольщиков, дезертиров, тех, кто проявлял неисполнительность, промотал имущество, грубо нарушил правила караульной службы.
Штрафные роты имеют
целью дать возможность рядовым бойцам и младшим командирам всех
родов войск, провинившимся в нарушении дисциплины по трусости
или неустойчивости, кровью искупить свою вину перед Родиной
отважной борьбой с врагом на трудном участке боевых действий.
(Из Положения о штрафных ротах действующей армии).
На три месяца в 128-ю штрафную роту угодил, к примеру,
курсант военной авиационной школы летчиков, проучившийся уже
более года и все это время обворовывавший подразделение и
сослуживцев. В приказе начальника школы сказано, что он, как
показало дознание, похищал часы, утепленные куртки, шинели,
гимнастерки, продавал все это, а вырученные деньги проигрывал в
карты.
Неиссякаемым потоком в штрафные роты направлялись те, кто
при отступлении Красной Армии в первые недели и месяцы войны
дезертировал и осел на оккупированной противником территории, а
также частично - освобожденные из вражеского плена.
Если отставший от армии при сомнительных обстоятельствах не
предпринимал попыток выхода к своим, но и с оккупационными
властями не сотрудничал, то он направлялся в штрафную роту на
один месяц. Служившие при немцах старостами, полицаями получали
два месяца. А служившие в немецкой армии или в так называемой
Российской освободительной армии (РОА), у предателя Власова –
три. Судьбу их определяли в армейском запасном стрелковом полку
в соответствии с приказом НКО.
Был случай, когда после соответствующей проверки в 128-ю
отдельную штрафную роту направили сразу 94 бывших власовца.
Отвоевали они, как и все иные категории проштрафившихся: кто-то
искупил вину кровью, кто-то - смертью, а кому повезло – полным
отбытием срока. Освобожденные досрочно из такого контингента мне
не встречались.
Крайне редко в штрафные роты попадали осужденные из мест
лишения свободы. 128-я рота принимала таких лишь однажды – 17
человек, присланных через дальневосточные военкоматы. Удивляться
этому не приходится. Еще в 1941 г. указами Президиума Верховного
Совета СССР от 12 июля, 10 августа и 24 ноября из мест лишения
свободы в войска были направлены более 750 тысяч человек,
совершивших перед войной нетяжкие преступления и годных к
службе. В начале 1942 г. были освобождены для армии еще 157
тысяч человек. Все они воевали в составе обычных частей,
штрафных еще не было. И если какая-то доля этих людей, как
убеждают архивы, позднее в штрафники попадали, то уже за деяния
на фронте.
Совершивших тяжкие преступления, и в их числе так
называемые контрреволюционные, направлять в армию запрещалось. К
ним нельзя было применять предусмотренную УК РСФСР от 1926 г.
отсрочку исполнения приговора до окончания боевых действий.
Видимо, в единичных случаях, в результате каких-то судебных
ошибок отдельные лица, осужденные за бандитизм, разбой, грабежи,
воры-рецидивисты в штрафные роты все же попадали. Иначе чем
объяснить приказ № 004/0073/006/23 от 26 января 1944 г.,
подписанный заместителем наркома обороны СССР А.М. Василевским,
наркомом внутренних дел СССР Л.П. Берией, наркомом юстиции СССР
Н.М. Рычковым и прокурором СССР К.П. Горшениным, который
обязывал судебные органы и органы формирования и укомплектования
войск такие случаи полностью исключить.
Никто из осужденных, разумеется, не мог быть направлен в
штрафную часть в добровольном порядке.
Конечно, некоторые красноармейцы, угодившие в штрафники,
вызывают сочувствие. В 128-й штрафной роте, к примеру, отбывал
месячное наказание немолодой уже боец, во время дежурства
которого пропала пара обозных лошадей. Не доглядел…
Случались в весьма динамичной жизни роты и казусы,
затрагивающие судьбы людей. В 203-м АЗСП по ошибке включили в
одну из групп штрафников красноармейца Бабаева Курбандурды, за
которым никаких проступков не числилось. Направили вдогонку
предписание с разъяснением. Командир роты решил все же оставить
бойца в роте, переведя его в постоянный состав на вакантное
место санитара.
Как-то ошиблись и в самой роте, представив военному совету
армии к досрочному освобождению одного из штрафников, как
получившего ранение. А в полку уполномоченный ОКР «Смерш» этого
ранения не обнаружил и через командира вернул бойца отбывать
положенное до конца.
В штрафной роте взаимоотношения регламентировались
общевоинскими уставами Красной Армии. Рядовые бойцы переменного
состава обращались к непосредственному начальнику – командиру
отделения, такому же штрафнику, со словом «товарищ» и в случае
нерадивости могли получить от него взыскание. Товарищем, а не
«гражданином», как это показано в одном из телефильмов, называли
они и командира – офицера.
Командир штрафной роты в полном объеме использовал
дисциплинарные права комдива. Бывало, наказывал провинившихся
взводных домашним арестом. Не забывал поощрять за старание.
Старшине роты, к примеру, в связи с его пятидесятилетием в самый
разгар боев был предоставлен отпуск с выездом на родину сроком
на 45 суток. С волнением воспринимаются первомайские приказы по
роте, в которых усердие многих штрафников отмечалось
благодарностью.
Штрафная рота, как часть армейского подчинения, подчас
лучше линейных рот оснащалась оружием, обеспечивалась
продовольствием и фуражом.
Войну
с фашистской Германией 128-я штрафная рота
завершала в Восточной Пруссии. Бои там были ожесточенными. В
одном из них – за местечко Плиссен - одной пулеметной очередью
были сражены командир роты майор Рамазан Темиров, уроженец
Северо-Осетинской АССР, и агитатор роты капитан Павел Смирнягин,
единственный на тот момент ротный политработник, призванный из
Новосибирской области. Они с воинскими почестями были погребены
юго-западнее Плиссена на местном кладбище.
Последние потери в Прибалтике рота понесла 14 апреля 1945
г. у д. Кобнайтен: 8 погибших и 56 раненых.
А дальше 5-я армия под командованием Н.И. Крылова, будущего
Маршала Советского Союза, и в ее составе 128-я штрафная рота
отправились на Дальний Восток – бить японцев. Никаких потерь в
Харбинско-Гиринской наступательной операции рота не понесла,
если не считать заболевшего еще в пути и оставленного на станции
Минино Красноярской железной дороги трофейного мерина по кличке
Орлик. В Приморье штрафрота располагалась в окрестностях
райцентра Черниговка, затем - в Гродекове Спасского района. Там
ротой командовал старший лейтенант С.А. Кудрявцев, потом -
старший лейтенант В.И. Брыков.
О том, что в штрафных частях народец собирался лихой,
непредсказуемый в поведении, склонный к эксцессам,
свидетельствует такой факт: уже немногочисленные, завершающие
пребывание в 128-й штрафной роте бойцы-переменники успели-таки
учинить какой-то дебош в Градекове. Четверо были задержаны
местной милицией и попали под следствие. Старший лейтенант В.
Брыков был вынужден одним из своих последних приказов исключить
их из списков роты и снять со всех видов довольствия. Вот в этой
связи и думаешь: если вина подследственных будет установлена,
искупить ее по-фронтовому, без судимости уже не удастся.
Штрафные роты как искупительный институт уходили в историю.
Василию Ивановичу Брыкову и было суждено на основании
директивы штаба 5-й армии за № 0238 от 28 октября 1945 г. роту
расфомировать. Последними ее оставили уже упоминавшийся в этих
заметках старший лейтенант медицинской службы Василий Клюев
(только он, фельдшер, ветеран части, к тому времени имел право
называть себя сталинградцем) и завделопроизводством – казначей
старший лейтенант интендантской службы Филипп Нестеров. Архив и
ротную печать у Нестерова, между прочим, приняли лишь после
того, как он из собственного кармана возместил стоимость
каким-то образом утерянной фуражной тары.
Если
же говорить о серьезном, то с августа 1942 г.
по октябрь 1945 г. через 1-ю, 60-ю, 128-ю штрафную роту,
документация которой составляет одно архивное дело, прошли 3.348
штрафников. 796 из них погибли за Родину, 1.929 получили
ранения, 117 были освобождены по истечении установленного
приказом срока, а 457 – досрочно. И только совсем небольшая
часть, около
1 процента, отстала на маршах, дезертировала, попала к
противнику в плен, пропала без вести.
Всего в роте в разное время служили 62 офицера. Из них 16
погибли, 17 получили ранения (трое из раненых были позднее
убиты). Многие удостоились наград. Орденом Отечественной войны I
степени были отмечены капитан И. Матета, старший лейтенант Л.
Любченко, лейтенанты Т. Болдырев, А. Лобов, А. Макарьев;
Отечественной войны II степени – старший лейтенант И. Данилин,
лейтенанты А. Макарьев, И. Морозов; Красной Звезды – старший
лейтенант И. Данилин, капитан И. Лев, старшие лейтенанты Л.
Любченко, П. Ананьев (оперуполномоченный ОКР «Смерш» при 128-й
роте), младший лейтенант И. Морозов, капитаны Р. Темиров и П.
Смирнягин. Как видим, некоторые офицеры награждались орденами не
раз.
Орденов Красной Звезды, Славы III степени, медалей «За
отвагу» и «За боевые заслуги» удостоились также 43 красноармейца
и сержанта переменного состава. Награждали штрафников не очень
щедро, но все же награждали.
В числе тех немногих, кто вернулся в родной полк из
штрафной роты с наградой, были красноармейцы Петр Земкин (или
Зенкин), Виктор Рогуленко, Артем Таджуманов, Михаил Галуза, Илья
Дранишев. Посмертно были удостоены орденов пулеметчик Петр
Логванев, автоматчик Василий Сердюк.
И последнее. Штрафные роты представляли собой отдельные
воинские части со всеми присущими им атрибутами, обособленные
войсковые хозяйства. Благодаря этому статусу все они вошли в
Перечень № 33 стрелковых частей и подразделений (отдельных
батальонов, рот и отрядов) действующей армии, составленный
Генеральным штабом после войны. Рота, о которой речь, числится в
нем многократно: как 1-я отдельная штрафная рота 57-й армии
(1942 г.), как 60-я отдельная штрафная рота (1942 - 1943 гг.) и,
наконец, как 128-я отдельная штрафная рота 5-й армии (1943 -1945
гг.). В действительности это была одна и та же рота. Менялись
лишь номер, печать, подчиненность и полевой адрес.
Таким вот сложился основанный на документах рассказ об
одной из штрафных рот, которая мало чем отличалась от других
штрафных частей, созданных в соответствии с памятным всем
фронтовикам приказом наркома обороны СССР
№ 227 «Ни шагу назад!». Может, не для каждого читателя он
интересен, но любому, думается, позволит мысленно сравнить
прочитанное с тем, что в художественной форме ему предлагали
принять на веру вызвавшие в обществе дискуссии телесериалы.
Для начала небольшой ликбез, что такое штрафной батальон и история этого явления. Штрафные части - специальные воинские формирования в армии, куда во время войны или боевых действий в качестве своеобразного наказания направляются провинившиеся военнослужащие, совершившие самые разные преступления. Впервые в России штрафные формирования появились еще сентябре 1917 года, однако из-за полного коллапса в государстве и развале в армии, данные части не принимали участия в боях и были впоследствии расформированы. Штрафные батальоны в РККА появились на основе сталинского приказа №227 от 28 июля 1942 года. Формально, данные формирования в СССР существовали с сентября 1942 по май 1945 года.
Миф 1. «Штрафные части в РККА были многочисленны, половина красноармейцев воевала в штрафбатах».
Обратимся к сухой статистике численности штрафников в СССР. Согласно, архивным статистическим документам, численность (округленно) штрафников в РККА: 1942г. - 25 т. 1943г. - 178 т. 1944г. - 143 т. 1945г. - 81 т. Всего - 428 т. Таким образом всего в штрафных частях во время великой отечественной войны побывало 428 тысяч человек. Если учесть, что за время Великой Отечественной Войны, ряды вооруженных сил Советского Союза прошло 34 млн. человек, получается доля солдат и офицеров которые были штрафниками не более 1,25%. Исходя из приведенных выше статистических данных, становиться понятным, что численность штрафных батальонов сильно преувеличена и влияния штрафных частей на общую обстановку как минимум не решающая.
Миф 2. «Штрафные части формировались только из заключенных и преступников СССР».
Данный миф разбивает собственно текст самого приказа №227. «…Сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины». Для рядовых бойцов и младших командиров, виновных в аналогичных нарушениях, в пределах армии создавалось от 5 до 10 штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой). Таким образом стоит отличать штрафную роту и батальон, это принципиально разные боевые части.
Штрафные батальоны формировались из офицерского состава, которые провинились перед социалистическим отечеством, а не преступники, которых специально собрали в отдельный батальон, что бы их «немцы убили». Конечно, в штрафные части могли попасть не только военнослужащие, направлялись так же и лица, осужденные органами Советского Союза, но судам и военным трибуналам было запрещено отправлять осужденных в качестве наказания в штрафные части лиц, которые были замешаны в контрреволюционной деятельности, а так же лиц осужденных за грабежи, разбой, многократное воровство и всех лиц которые имели в прошлом судимость за выше перечисленные преступления, а так же тех кто не один раз дезертировал из РККА. По остальным делам, для отправки лица на службу в штрафные части, учитывалась личность осужденного, подробности совершения преступления и другие подробности дела. Не всем и не каждому выпадал шанс искупить своё преступление кровью перед Родиной.
Миф 3. «Штрафбаты были небоеспособны».
Однако наоборот, штрафные батальоны отличались серьезной боеспособностью и ставили эти части на самые опасные, и трудные участки фронта. Штрафные батальоны не нужно было насильно поднимать в бой, желание вернуть офицерские погоны и реабилитироваться перед Родиной было крайне велико.
По воспоминаниям Александра Пыльцина (российский и советский писатель, участник Великой Отечественной войны, историк. Награждён дважды орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени, орденом Красного Знамени и медалью «За отвагу»): «Наши подразделения были срочно переброшены на самое опасное направление, усилив собой боевые порядки полка. Перемешавшись с его солдатами, мы заметили, что в их рядах возникло какое-то оживление. Ведь понимали они, что рядом с ними в роли рядовых бойцов находились недавние офицеры в самых разных званиях и в атаку они пойдут вместе. И в них будто влилась какая-то свежая необоримая сила».
Во время наступления на Берлин штрафникам приказали первыми форсировать Одер и создать плацдарм для стрелковой дивизии. Перед боем они рассуждали так: «Хоть сколько-нибудь из более чем сотни штрафников роты, да доплывут, а если доплывут - то не было еще у них невыполнимых задач. И пусть маленький плацдарм захватят, но будут удерживать его до последнего. У штрафников назад пути не будет», - вспоминал Пыльцин.
Миф 4. «Солдат штрафных частей не жалели и отправляли на убой».
Обычно данный миф идет рядом с текстом из сталинского приказа №227 «...поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины». Однако, почему-то забывают привести специальные пункты из «Положения о штрафных батальонах действующей армии», в котором указанно: «п.15. За боевое отличие штрафник может быть освобожден досрочно по представлению командования штрафного батальона, утвержденному военным советом фронта. За особо выдающееся боевое отличие штрафник, кроме того, представляется к правительственной награде». Исходя из этого становиться понятно, что главное для освобождения от наказания штрафбатом является не смерть и «пролитие крови», а боевые заслуги.
Конечно, штрафные части теряли больше солдат чем обычные гарнизоны РККА, однако не стоит забывать, что их отправляли на «самые трудные участки фронта», при этом штрафные части показывали свою боеспособность. К примеру, по результатам Рогачевско-Жлобинской операции в феврале 1944 года, когда Восьмой штрафной батальон действовал в тылу врага в полном составе, из чуть более 800 штрафников, около 600 были переведены в обычные части РККА, без «пролития крови», а именно за боевые заслуги перед Родиной. Редкая боевая задача выполненная штрафниками, оставалась без внимания командования и награждения солдат. Командование было заинтересованно в отбывания наказания красноармейцев в штрафных частях и в выполнении приказа, а не в их бессмысленной смерти на фронте. В своё время, К.К. Рокоссовский, хорошо охарактеризовал слова «искупить кровью», как не более чем эмоциональное выражение, призванное обострить чувство долга и ответственности на войне за свою вину.
Миф 5. «Штрафники шли в бой без оружия».
На самом деле, штрафные батальоны, имели вооружение ничуть не хуже чем в обычных частях РККА, а кое-где - даже и лучше, связано это было с тем, что эти части отправляли, как правило, только на «самые сложные участки фронта». Из воспоминаний уже упомянутого выше А.В. Пыльцына: «Хочу обратить внимание читателя на то, что наш батальон постоянно пополнялся новым оружием в достаточном количестве. У нас уже были ещё не широко применяемые в войсках новые автоматы ППШ вместо ППД. Получили мы и новые противотанковые ружья ПТРС (т.е. Симоновские) с пятизарядным магазином. И вообще недостатка в оружии мы никогда не испытывали.
Об этом я говорю потому, что нередко в послевоенных публикациях утверждалось, будто штрафников гнали в бой без оружия или давали одну винтовку на 5—6 человек и каждый, кто хотел вооружиться, желали скорейшей гибели того, кому оружие досталось. В армейских штрафных ротах, когда их численность превышала иногда тысячу человек, как мне рассказывал уже через много лет после войны офицер Михайлов Владимир Григорьевич (к сожалению, теперь уже покойный), командовавший тогда такой ротой, бывали случаи, когда просто не успевали подвезти нужное количество оружия и тогда, если перед выполнением срочно поставленной боевой задачи не оставалось времени на довооружение, одним давали винтовки, а другим — штыки от них. Свидетельствую: это никак не относилось к офицерским штрафбатам. Оружия, в том числе и самого современного, там всегда хватало» .
Таким образом, подходя к вопросу о штрафных частях, не в коем случае нельзя говорить о бесполезности таких подразделений и тем более отрицать героизм солдат, которые точно также сражались за свободу и независимость социалистического Отечества, как и другие части РККА. В тоже время, ни в коем случае нельзя говорить, что всё держалось на штрафных частях, что кругом были штрафные части и что их использовали как «пушечное мясо». Это самое настоящие кощунство по отношению к людям, которые прошли штрафные подразделения СССР.
ЦАМО РФ. Картотека Военно-медицинского музея по учету госпиталей.
Пыльцын А. В. «Штрафбат в бою. От Сталинграда до Берлина без заградотрядов».
Пыльцын А. В. «Страницы истории 8-го штрафного батальона Первого Белорусского фронта».
