У древнегреческого философа Плутарха в жизнеописании римского правителя Гая Юлия Цезаря есть один очень интересный эпизод. О том, как в 75 году до нашей эры молодой Юлий Цезарь (ему тогда было 25 лет) пересекал на корабле Эгейское море и в районе острова Фармакуза попал в плен к киликийским пиратам. Пираты увидели пред собой богато господина, правда не поняли какая важная птица попала к ним в руки, прикинули на глазок его платежеспособность и затребовали выкуп в 20 талантов серебром.
Вот много это или мало - подумали вы? Для справки, один талант - это продолговатый серебряный брусок весом около 26-ти килограмм. То есть, двадцать талантов - это куча серебра общим весом ЧЕТЫРЕСТА СОРОК КИЛОГРАММ! По сегодняшнему курсу в рублях это получится 13 миллионов рублей. Вот в какую цифру оценили древние пираты не менее древнего римского правителя.
И как на это требование отреагировал Юлий Цезарь?
Он рассмеялся прямо в их суровые пиратские лица. А потом сказал, что они не имеют представления, о том КТО к ним попал, и что, дескать, 20 талантов - это так мало, что даже просто стыдно. Прямо неудобно перед державами. И потребовал увеличить сумму до 50-ти талантов… Та-а-ак, быстренько умножаем… получается одна тонна триста килограмм серебра или почти 38 миллионов рублей . (Мне что ли самому в пираты податься?)…
Получив столь заманчивое встречное предложение, разбойники не стали кочевряжиться, и как скажет спустя 2 тысячи лет их далекий мафиозный потомок - не смогли от него отказаться. Ударили по рукам, и Юлий Цезарь отправил одного из своих людей за серебром.
Прошло несколько дней, Цезарь пообжился в бандитской малине, попривык и стал обращаться с джентльменами удачи, как со своими подчинёнными. Даже потребовал, чтобы те не смели разговаривать между собой, когда он будет спать. Свободного времени у него было много, и он посвятил его написанию речей и поэм, которые потом зачитывал пиратам. Потом пристрастился играть с морскими разбойниками в их игры и стал участвовать в их делах, как будто примерял на себя роль капитана. В конце концов, морские грабители прониклись к нему уважением и предоставили ему свободу - в пределах корабля и своего острова, конечно.
 |
Шли дни в ожидании гонца, Цезарь держался с пиратами дружески, но сам факт пребывания в плену ему совершенно не нравился. Он неоднократно предупреждал своих похитителей, что как только он окажется на свободе, то вернётся и всех их казнит. Но эти невежи только хихикали и подшучивали. А зря. Они не знали, что Цезарь слов на ветер не бросает.
И вот, к назначенному сроку привезли выкуп, и пираты отпустили своего пленника. После чего Цезарь вернулся домой, собрал небольшой флот и вернулся на остров, где его держали в плену. Морские разбойники явно не приняли предупреждения всерьёз, поскольку оказались на прежнем месте. Вот ведь дураки. Все они были схвачены и, как и было обещано, казнены.
 |
Юлий Цезарь не только вернул свои 50 талантов серебра, но еще и прихватил с собой все остальные пиратские сокровища.
Сегодня ничто не напоминает о бурной истории этого мирного курортного городка
Разбойничий край
Чтобы лучше понять события прошлого, стоит взглянуть на карту той местности, где они происходили. В нашем случае речь пойдет о прибрежных районах близ восточной границы турецкой провинции Анталия. Кто бывал в тех краях, вспомнит, что в горы отступают далеко от побережья, уступая место низинам. Не очень-то и комфортное для жизни место. Только совсем недавно, несколько десятилетий назад, вдоль пляжей Белека зазеленели высаженные людьми сосновые леса. До этого здесь веками существовали лишь болота и камыши. Дальше, возле , на побережье, появляются удобные для мореплавателей бухты, горы подступают ближе, а прибрежные равнины становятся более сухими и плодородными. Чем ближе к Аланье, тем сильнее горы вытесняют дорогу к побережью. Территории гостиниц разделяются не только заборами, но и скалистыми мысами, которые формируют небольшие бухты. Высокая гора в самой Аланье является идеальным пунктом наблюдения как за морем, так и за сушей. Тем более что обрывистые склоны делают ее неприступной. А где-то там, в горах, которые нависают над побережьем, спрятались Киликийские ворота - узкое (в античные времена его ширина была всего несколько метров) ущелье. В течение тысячелетий Киликийские ворота были единственным местом, через которое можно было по суше пробраться от Черного к Средиземному морю. За свой гористый рельеф побережье возле Аланьи древние называли Киликия Трахея (то есть суровая, каменистая). А еще, по словам античных историков, оно было идеально приспособлено для разбоя - как на суше, так и на море.
Так случилось, что Киликия Трахея на несколько веков выпала из-под контроля различных царей и их ставленников. Здесь собирался самый разнообразный люд - кто приплывал по морю, кто спускался горными тропами. Но не думайте, что суровая Киликия была таким себе убежищем для гонимых или униженных. В те годы, когда стихали войны между государствами Средиземноморья, часть людей, занятых на флотах, оставалась «безработными». Среди них было немало опытных специалистов - от матросов до навархов, то есть командующих флотами. Все, кто не находил новой работы, охотно оседали в Киликии. Они и составили ядро пиратских флотилий, которые быстро перешли от мелких грабежей к настоящим войнам. Незащищенные города просто грабили, крепости брали осадой по всем правилам военного искусства - с подкопами, таранами и машинами, которые закидывали защитников огромными камнями или пылающей смолой. Общепринятым стал захват заложников. Благо, в каждом приморском городе хватало зажиточной знати. Киликийцы возвращали пленников за выкуп. Подобная «практика» приносила довольно немалые стабильные доходы, которые позволяли не просто существовать, но даже жить в роскоши.
Парадокс, но разбойничье псевдогосударство имело хорошую организацию. Тщательным образом поддерживалась боевая готовность флота. Для этого свозились пленные ремесленники и мастера. Как часовой механизм, были настроены поставки корабельного леса, меди, железа - всего того, что в настоящее время зовется стратегическим сырьем. Киликия полностью обеспечивала себя новыми кораблями, оружием и припасами. На всем азиатском побережье пираты строили маяки, размещали базы. Разбойничий флот в лучшие времена насчитывал более тысячи боевых кораблей. Поскольку к пиратам со временем примкнуло немало людей знатных и в целом благополучных, они совсем не собирались жить в условиях военного лагеря. До нас дошла фраза античного биографа Плутарха: «Флотилии, которые они высылали в море, поражали не только прекрасными, как на подбор, матросами, но и искусством кормчих, скоростью и легкостью кораблей, специально предназначенных для «промысла». Разбойники выставляли напоказ раззолоченные кормовые мачты, пурпурные занавесы и оправленные серебром весла».
Лет за 150 до нашей эры появился в этих краях такой себе Трифон, выходец из города Апамеи, что на территории современной Сирии. Имя его - «тот, который живет роскошно» - полностью отвечало жизненным правилам этого человека: одеваться роскошно, щедро сыпать монетами. Отметился он и как полководец, но больше - как интриган, который очень хотел сесть на трон сирийского царства. Так вот, киликийские пираты помогли Трифону добраться к взлелеянному в мечтах трону. За поддержку тот отдал киликийцам сирийский флот, а свою штаб-квартиру устроил в Киликии. Крепость называлась Коракесий и находилась на той же горе, куда в настоящее время возят туристов, чтобы посмотреть с высоты на «пляж Клеопатры», Красную башню да и вообще на Аланью. Но нужно осознавать, что все теперешние существующие укрепления не имеют никакого отношения к временам киликийских пиратов. Все, что вы видите, построено значительно позже. А в то время пираты охотно помогли Трифону превратить скалу в неприступное укрепление. А после того, как этот персонаж сошел с исторической сцены (загнанный своими врагами в ловушку, он покончил жизнь самоубийством), практичные разбойники сделали Коракесий главной базой.
Как Киликия голодом морила
Где-то к середине II ст. до н.э. Рим был занят войнами с Карфагеном и решал другие неотложные проблемы, и до пиратов у римлян руки не доходили. В то же время пиратство в Средиземном море расцвело и стало настоящей бедой. Разбойники бесчинствовали на пространстве от Мраморного моря до Сицилии. Опять процитируем Плутарха: «Пиратские попойки с музыкой и песнями на каждом берегу, захват в качестве заложников высоких должностных лиц, контрибуции, которые налагались на захваченные города, — это был позор для римского владычества». Постепенно угроза приобрела стратегический характер. Рим уже сильно зависел от морских коммуникаций. Сначала проблемы с морской торговлей вызывали дефицит разве что предметов роскоши из дальних стран и ремесленной продукции, которая завозилась с Греции и Азии. Постепенно стало еще хуже - почувствовались перебои в поступлении зерна из Африки, Сардинии, Сицилии. А когда начались войны Рима с царем Митридатом, то дела стали вообще плохи. Дело в том, что Митридат какое-то время имел влияние на пиратское государство и активно использовал разбойников для своих целей. Неизвестно, была ли это работа агентов Митридата, но киликийцы особо ненавидели именно римлян. По свидетельству все того же Плутарха, как только среди пленных оказывался римлянин, то разбойники устраивали настоящий спектакль: «Они прикидывались перепуганными, сконфуженными, становились на колени, просили о помиловании. Когда наивный пленник начинал верить в эту комедию, то его одевали в тогу, обували и спускали трап просто в воду. Несчастному желали счастливого пути, а если тот начинал защищаться - просто топили».
Поэтому Рим вынужден был отнестись к «киликийскому фактору» серьезнейшим образом. Не будем перечислять все попытки огромной военной машины расправиться с разбойной братией. Они не давали результатов. Как мифическая Гидра, пиратство отращивало отрубленные головы. Так продолжалось до той поры, пока римляне не доверили дело Гнею Помпею. Этот талантливый полководец и в то же время не очень удачливый политик кардинально изменил тактику войны. Средиземное море он разделил на зоны, каждую из которых патрулировала римская эскадра. Капитаны получили приказ вступать в бой только в своей зоне и, главное, перехватывать разбойников, которые убегали из соседней зоны. Такая организация дела привела к тому, что за несколько месяцев Средиземноморье было очищено от пиратов - им просто не давали возможности маневрировать и загнали в далекие бухты. Одновременно морская пехота римлян высаживалась на сушу и громила вражеские базы. Скорость, а главное энергия, с которой действовал Гней Помпей, буквально парализовали волю пиратов. Еще больше деморализовывало обращение римлян с пленными. Тех, кто сдавался без боя, отпускали, а тех, кто оказывал сопротивление, жестоко казнили. Поэтому буквально в считанные месяцы римляне вытеснили киликийцев с моря.
Андрей Мазур
Морской разбой существовал и задолго до Древнего Рима. Сведения о нём можно найти в трудах знаменитого древнегреческого историка Геродота. Он рассказывает, например, что во время страшного голода, случившегося в государстве Лидия, размещавшемся на территории современной Турции, лидийский царь отправил своего сына Тиррена и почти половину подданных промышлять морским разбоем. В честь их предводителя всех этих пиратов стали именовать «тирренами». Они завоевали почти всё западное побережье Апеннинского полуострова и нападали на все корабли, появлявшиеся в окрестных водах. С тех давних времён они именуются Тирренским морем.
Известно, что в VI веке до нашей эры ещё одним центром морского разбоя был остров Самом в Эгейском море. Правитель Самоса Поликрат располагал флотом в сто кораблей и безнаказанно грабил торговые корабли. Выходили на морской разбой и многие другие пираты.
В последующие века, когда большого могущества достигли греческие города-государства, они повели с пиратством решительную борьбу. Афины объединили города по обе стороны Эгейского моря в единый морской союз. Мощный военный флот, появившийся у Афин, защищал торговые корабли от нападений разбойников. Захваченных в плен пиратов ожидала смертная казнь.
Однако в результате междоусобной Пелопоннесской войны (431-404 гг. до нашей эры) Афины потерпели поражение и утратили сильный военный флот. Разбой на море немедленно усилился. К тому же после долгой войны многие воины и моряки оказались не у дел. Они охотно становились пиратами и пополняли команды разбойничьих кораблей.
Очень яркой пиратской акцией того времени стало нападение на крупнейший торговый порт Древней Эллады Пирей. Пираты нагрузили свои корабли захваченными товарами и людьми и безнаказанно ушли в море.
К I веку до нашей эры Древняя Эллада окончательно потеряла былое могущество и стала одной из провинцией нового мощного средиземноморского государства — Древнего Рима. Но и римляне сильно страдали от набегов пиратов.
Важнейшим торговым портом Древнего Рима была Остия, расположенная при впадении Тибра в Тирренское море. Сюда доставляли пурпур из Антиохии, пшеницу из Северной Африки, жемчуг и кораллы с побережья Красного моря. Ходили римские торговые корабли и к побережью Испании, и в другие земли.
Разумеется, корабли с товарами привлекали внимание пиратов, базировавшихся на греческих островах и побережье Малой Азии. В конце концов, пираты полностью блокировали морской путь из Остии в Египет, каким в Рим доставляли североафриканскую пшеницу. Римскому военному флоту пришлось начать охоту на пиратов.
Особенно расцвёл морской разбой на Средиземном море в I веке до нашей эры, когда на промысел вышли киликийские пираты.
Киликией называлось маленькое государство на юго-востоке Малой Азии. Берег этой земли изобилует маленькими бухтами, защищёнными скалами. Есть здесь и настоящие лабиринты шхер, где легко могли затеряться десятки пиратских кораблей.
А окрестные горы поросли великолепными лесами, отличным строительным материалом для новых судов.
Неудивительно, что в конце концов Киликия стала настоящим пиратским государством, где нашли убежище жители разгромленного римлянами Карфагена и покорённой Греции, беглые рабы, моряки и воины, оставшиеся не у дел.
У киликийских пиратов были небольшие и очень маневренные суда, которые назывались либурнами. Они приводились в движение вёслами в один ряд, а при ветре одним-единственным парусом. Уже тогда, как свидетельствуют римские историки, пираты стали для устрашения вывешивать на мачте флаги с изображением черепа. Так что у Весёлого Роджера, как именовали свой чёрный флаг с черепом и костями пираты XVII — XVIII веков, история очень давняя.
Действовали киликийские пираты, как правило, одним и тем же образом: обнаружив у побережья или между островами торговое судно, они быстро настигали его, с высокой палубной надстройки своего корабля перебирались на чужой борт и пускали в ход мечи. Обычно команда атакованного судна не защищалась, а сразу сдавалась на милость победителя. Пираты перегружали товары на свой корабль и быстро уходили в какое-нибудь потаённое убежище на побережье Киликии.
Захватывали киликийские пираты не только товары, но и богатых пленников. За них они требовали выкуп, который нередко был очень велик. Кроме того, морские разбойники брали дань с многих приморских городов, взамен обещая не причинять им бед.
У пиратов была прекрасно налаженная служба слежения. С высокого берега Киликии Средиземное море просматривалось чуть ли не до самого острова Кипр. Любой появившийся здесь корабль был как на ладони. По всему побережью были поставлены сигнальные башни, с которых наблюдатели подавали условные знаки пиратским кораблям. И главари пиратов были в курсе, появилось ли торговое судно, на которое можно напасть, или, напротив, римские военные корабли, от которых необходимо укрыться.
А кроме бухт, предназначенных для укромных стоянок пиратских кораблей, высоко в горах были построены неприступные крепости.
На суше пираты жили общинами, подчиняясь определённым законам. Постепенно в этих общинах сосредоточились огромные богатства, позволяющие пиратам оснащать всё новые и новые корабли. В конце концов, пиратский флот стал насчитывать до тысячи судов. Это была огромная сила, способная на масштабные действия.
И флотилии киликийских пиратов в самом деле грабили греческие острова Самос, Самофракия, Делос, захватывая огромные ценности. Отважились они напасть и на несколько римских городов, в том числе и на порт Остию. С этой поры Рим объявил пиратам смертельную войну.
Киликийским пиратам однажды удалось захватить в плен самого Гая Юлия Цезаря. Об этом любопытном приключении, которое в молодости довелось пережить будущему повелителю Рима, рассказывает историк Плутарх.
Цезарь был изгнан из Рима как политический противник диктатора Суллы. Некоторое время он провёл в Малой Азии, а потом решил отправиться на остров Родос, чтобы брать уроки ораторского искусства у живущего там знаменитого ритора Аполлония Молона, некогда обучавшего самого Цицерона. Но когда корабль Цезаря проходил близ островка Фармакусса, его нагнали несколько киликийских либурн.
Римский корабль без сопротивления спустил паруса. Цезарь сохранял полнейшее спокойствие. Как свидетельствует Плутарх, он спокойно сидел на палубе в окружении своей свиты и рабов и читал. Когда главарь пиратов потребовал, чтобы он назвал своё имя, Цезарь продолжал читать. Наконец его имя открыл пиратам личный врач Цезаря Цинна.
Гордый римлянин ничего не ответил пиратам и в ответ на вопрос, какой он может предложить за себя выкуп. Тогда пираты сами назвали сумму в десять талантов. Цезарь не отрывался от чтения. Взбешённый главарь удвоил эту сумму…
И только тогда Цезарь нарушил молчание и поразил пиратов своими словами: он заявил, что ценит себя гораздо дороже и что выкуп должен составлять пятьдесят талантов — баснословную по тем временам сумму.
Разослав своих спутников собирать деньги, Цезарь остался у пиратов лишь с одним своим другом и двумя рабами. В пиратском лагере на берегу одной из потаённых бухт он провёл больше месяца.
«Нисколько не опасаясь разбойников, во власти которых он находился, — рассказывает Плутарх, — Цезарь вёл себя так, будто они были его телохранителями. Ложась спать, он запрещал им шуметь и распевать песни, участвовал в гимнастических соревнованиях, читал им свои речи и стихи. Так как его сочинения не вызывали у пиратов восторгов, то он бранил их, называя дикарями, и грозил распять на кресте. Эти слова смешили разбойников, и они не раз удивлялись весёлому характеру пленника».
Однако, как вскоре выяснилось, Цезарь вовсе не шутил. Когда пираты получили наконец пятьдесят талантов и отпустили пленника на свободу, уже на следующий день он пришёл на остров Фармакусса с четырьмя кораблями и пятью сотнями римских воинов. Большая часть пиратов всё ещё была пьяна после пира по поводу дележа добычи. Таким образом, Цезарь не только вернул свои деньги, но и захватил в плен около трёхсот пятидесяти морских разбойников. Ускользнуть от римлян удалось лишь очень немногим.
Цезарь потопил пиратские либурны, а пленников доставил в Пергам, римскую колонию. Здесь Цезарь напомнил пиратам о своём обещании распять их на кресте. Но в благодарность за хорошее отношение к себе во время плена он пообещал пиратам милость: перед тем, как распять их на кресте, главарям перережут горло, а простых пиратов задушат. Обещание своё Цезарь сдержал.
Юлий Цезарь у пиратов
В юности Юлий Цезарь был женат на Корнелии, дочери Луция Корнелия Цинны. Тесть Цезаря считался самым ярым противником правившего тогда бессрочного диктатора и жестокого тирана Суллы. Диктатор требовал от Цезаря развестись с Корнелией, но тот не соглашался, поэтому лишился жреческого сана, приданого жены, родового наследства и причислен был к врагам диктатора, так что вынужденно скрывался в Вифинии у царя Никомеда.
Когда могущество Суллы пошло на убыль, Цезарь решил вернуться обратно, но у острова Фармакусса в Эгейском море был захвачен в плен пиратами, которые в те времена владели большим флотом и хозяйничали в морях безраздельно. Видя, что пленник их - знатный и, по всей видимости, богатый римлянин, пираты запросили баснословный выкуп за жизнь Цезаря - двадцать талантов, то есть более полутонны серебра. Выслушав пиратов, Цезарь рассмеялся, сказав, что они даже не представляют, кого взяли в плен, и сам назначил новую цену - пятьдесят талантов. И хотя удивлению пиратов не было предела, спорить с сумасбродным пленником они не стали.
Отослав всех своих спутников по разным городам собирать выкуп, Цезарь остался у пиратов с одним лишь лекарем и двумя слугами. К вящей своей досаде, Цезарь провел у пиратов целых тридцать восемь дней, однако вел себя крайне высокомерно и заносчиво, как будто бы свирепые морские разбойники - не более чем его свита. Так, укладываясь спать, он каждый раз посылал слугу к пиратам велеть им, чтоб они не шумели. В плену Цезарь коротал время тем, что писал поэмы и речи и декламировал их перед пиратами. Тех, кто невнимательно слушал или недостаточно лестно отзывался о сочинениях Цезаря, он ругал варварами и неучами и грозился всех до единого распять, как только окажется на свободе. Над посулами молодого патриция пираты только посмеивались, ведь в остальное время он много шутил и живо общался с ними.
Наконец из Милета привезли назначенный Цезарем колоссальный выкуп. Освободившись из плена, Цезарь, не мешкая, снарядил в Милете корабли и с ними вернулся к острову Фармакусса. Там он обнаружил корабли пиратов еще стоящими на якоре и, застав врасплох, напал и многих морских разбойников взял в плен, заодно вернув пятьдесят талантов выкупа и захватив богатую добычу. Пленных пиратов он заточил в тюрьму в Пергаме, а сам стал требовать у Юнка, наместника Азии, чтобы тот судил пиратов со всей строгостью. Юнк, завидовавший богатой добыче Цезаря, отмахнулся: мол, дело это не столь уж и важное и он займется им в свой черед. Разъяренный пренебрежением Цезарь вернулся в Пергам и лично велел распять всех пиратов - как не единожды грозил им во время плена. История эта получила большую огласку, и с тех пор в Риме никто не сомневался, что Гай Юлий Цезарь не бросает слов на ветер.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.2. Империя киликийских пиратов
Воспользовавшись междоусобиями в римской республике, киликийские пираты в короткое время достигли такого могущества, что по словам Плутарха, они учредили арсеналы, наполненные воинскими снарядами и машинами, разместили гарнизоны и маяки на всем азиатском берегу и собрали флот в тысячу триер. Суда их, блистая царскою роскошью, имели позолоченные, пурпурные паруса и обитые серебром весла. Никогда впоследствии не было примера, чтобы пираты так дерзко выставляли добычу перед глазами ограбленных.
Укрепленные форпосты пиратов тянулись далеко в глубь ликийского, киликийского и памфилийского берегов, практически все Средиземное море было под их контролем. Греческие приморские города вынуждены были заключать с ними договоры, открывать им свои гавани для починки кораблей и рынки для торговли.
Пираты образовали особое государство, где место национальной связи занимала тайная связь, основанная на общности гонений и преступлений. То, что приобретали пираты, было на их языке не награбленным имуществом, а военной добычей. Поскольку пиратов ожидала в случае поимки казнь на кресте, то они считали себя вправе мстить. Особенно киликийские пираты ненавидели римских граждан. Это была ответная мера на жестокость римских властей по отношению к пойманным пиратам.
Чаще всего к пленным римлянам применялось выработанное тогда и сохранившееся до наших дней выражение: "За борт!", то есть приглашение добровольно броситься в море на корм рыбам.
Согласно античным источникам, для устрашения врагов киликийские пираты вывешивали на реях флаги с изображениями черепа и скелета - символов смерти. Это был прототип будущего знаменитого пиратского замени, что получил название "Веселый Роджер".
Но по мере усиления римского государства власти вечного города понимали, что без господства на Средиземном море овладеть богатейшим регионом и установить свой контроль не получиться.
В 87 году до н.э. во время Первой Митридатовой войны* киликийский пират Менофан разграбил богатый порт острова Делос.
В 69 году до н.э . киликийский пират Афенодор захватил и ограбил остров Делос во второй раз. Надписи на пяти монументах, воздвигнутых на руинах древнего Делоса, сообщают нам об этом набеге Афенодора.
Однажды по пути из Рима на остров Родос в руки киликийских пиратов попал сам Гай Юлий Цезарь (100-44 гг. до н.э.) . Захваченный в плен, он сохранял полное спокойствие и занимался подготовкой своих речей, не обращая на пиратов внимания. Пираты, узнав от свиты Цезаря, кто он такой, долго спорили о размере выкупа и решили установить неслыханную по своей величине цену в 10 талантов (1 талант - 26,2 кг серебра). Однако Цезарь, возмущенный показавшейся ему низкой оценкой, сказал, что стоит 50 талантов. Пираты, естественно, спорить не стали и милостиво согласились. При этом не учли угрозы Цезаря рассчитаться с ними и казнить всех.
Но Гай Юлий не любил бросать своих слов на ветер. Выйдя после внесения выкупа на свободу, Цезарь на четырех триерах с пятьюстами воинами напал на стоянку пиратов, и не только захватил почти всех разбойников, но и вернул свои деньги. Он казнил 30 вожаков, однако, в благодарность за хорошее отношение к нему, дал указание перед распятием на кресте перерезать им горло. Вот вам и удар по опорной базе пиратов! Это много лучше чем гоняться за ними на море.
*Митридатовы войны - три войны между Римом и Понтийским царством, во главе которого стоял царь Митридат VI Евпатор.
Пираты во времена владычества Рима
3. Борьба Рима с пиратами
В 228 году до н.э. Риму пришлось вести борьбу с иллирийскими пиратами. Властитель Скодри (Скутари) соединил иллирийские племена и организовал из них настоящее пиратское царство.
Его эскадры терроризировали все прибрежные города и полностью прервали торговлю в Эгейском и Адриатическом морях. Римляне выслали против царя Аргона , стоявшего во главе пиратов, 200 кораблей, которым удалось разгромить его флот и прекратить на время организованный морской разбой.
В 102 году до н.э . Риму вновь пришлось снарядить экспедицию под руководством претора Марка Антония для борьбы против сицилийских пиратов, но она успеха не имела.
Особенно расцвело пиратство во время Митридатовых войн, когда Рим сражался за господство с Понтийской империей* Митридата VI Евпатора. Царь Митридат (111-63 гг. до н.э.) оказывал пиратам покровительство, видя в них своих союзников в борьбе с Римом. Обладая сильным военно-морским флотом Митридат открыто собирал вокруг себя все разбойников греческих островов и малоазийского побережья. С их помощью он контролировал перевозки по основным морским путям. Тогда римляне привлекли на свою сторону корабли островов Родос и Кипр. С их помощью они стали постепенно, всегда превосходящими силами, нападать на пиратские гнезда и разорять их.
В 67 году до н.э . по предложению народного трибуна Авла Габиния против пиратов был послан Помпей с огромными военно-морскими силами, состоявшими из 500 кораблей и 120-тысячной армии.
Помпей взялся за дело весьма продуманно. Все побережье было им поделено на тринадцать секторов, каждый находился под командованием так называемого "охотника на волков", которому было поручено выманить пиратов из всех бухт, преследовать их и потопить.
Помпей принял на себя командование родосским флотом, который за полтора месяца очистил от пиратов Африку, Сардинию и Сицилию, и такого же успеха добились у себя в секторах его морские офицеры из Испании и Галлии.
Оставались воды Греции и Малой Азии, где сопротивлялись киликийцы, хорошо организованные и имеющие умелого предводителя. Они были побеждены только в настоящем морском сражении вблизи Корацесиума.
Пираты были разбиты, их базы разорены, пиратство надолго прекратилось. Помпей Великий был увенчан лаврами победителя.
Но это сведения из официальных источников времен Рима, которые вошли в исторические учебники. А так ли было на самом деле? Некоторые считают, что Помпей специально преувеличил значимость своих побед. В своих донесениях сенату он мелкие стычки выдавал за крупные сражения, и теперь можно усомниться в том, что Помпей Великий одержал над пиратами такую уж великую победу.
А вот и доказательство такого предположения. Через некоторое время, уже после смерти Помпея и смерти Цезаря, пиратство вспыхнуло с новой силой. И среди самых отважных и удачливых капитанов был по странной прихоти судьбы сын Помпея Великого Секст Помпей . Он подыскал среди рабов "подходящих людей" и, став во главе настоящего флота, приняв за опорную базу Сицилию, подчинил себе все западное побережье Италии! Снова стало невозможным свободное плавание в Средиземном море.
Среди соратников Секста Помпея можно назвать Аполлофана , бывшего раба, что стал капитаном пиратского корабля и грабил римские суда на Средиземном море в 43-36 годах до н.э. Мена , который потом перебежал к врагам пиратов и сражался с бывшими друзьями в войсках цезаря Октавиана Августа. Менекрата , отважного предводителя пиратов, что был убит в бою с римлянами. Демохара , ставшего командиром пиратского корабля после смерти Менекрата.
Аполлофан и Демохар даже сумели разгромить эскадру Октавиана Августа в Мессинском проливе.
Флоту и войскам Октавина после многих лет борьбы удалось окончательно сокрушить флот Секста Помпея в битве у Навлохуса. После этой победы пиратство в Средиземном море на время затихает.
В V веке н.э. после шестивекового перерыва Карфагенский порт наполнился эскадрами новых пиратов - вандалов, которые быстро овладели почти всем побережьем Римской империи. Но об этом более подробно мы поговорим в следующей части книги посвященной пиратству в раннем средневековье.
*Понтийское царство - элинистическое государство на юго-восточном берегу Черного моря. Существовало с 301 по 64 годы до н.э. Соперничало с Римом и погибло в борьбе с ним.
Пираты древности
Фракийские пираты
В легенде об аргонавтах Ясону пришлось пройти сквозь ужасные Симплигады. Под ними, очевидно подразумевались троянцы и фракийцы что с обоих сторон крепко перекрыли проливы между Средиземным и Черным морем.
После разгрома Трои фракийцы ничуть не успокоились и продолжили пользоваться уникальным местом для организации морских засад. Расстояние от Боспора до Салмидесса составляло 126 км, или чуть меньше среднего дневного перехода, но встречное течение замедляло скорость, и как раз примерно около Салмидесса нужно было вытаскивать судно на сушу для ночевки.
Иногда это удавалось, но чаще капитан торгового судна не мог подыскать подходящее место у пустынного, неприветливого берега, среди громад неприступных утесов и страшных рифов. После борьбы с течением гребцы выбивались из сил, а если вдобавок задувал северный ветер, судно становилось безвольной игрушкой разгулявшейся стихии и легкой добычей берегового племени астов.
"Здесь многие из плывущих в Понт кораблей , -- свидетельствует Ксенофонт, -- садятся на мель, и их прибивает затем к берегу, так как море тут на большом протяжении очень мелководно. Фракийцы, живущие в этих местах, отмежевываются друг от друга столбами и грабят корабли, выбрасываемые морем на участок каждого из них. Рассказывают даже, что до размежевания многие из них погибли, убивая друг друга при грабежах ".
Если какому-нибудь кораблю удавалось чудом прорваться мимо Салмидесса, это еще не означало, что он в безопасности. На его пути лежали островки (в нынешнем Бургасском заливе), очень удобные для пиратских стоянок, и еще много ловушек вплоть до Истрии -- города, где еще во II в. до н. э. пираты, морские и сухопутные, терроризировали все население.
Пираты древности
Пираты на берегах Понта Эвксинского
1 . Слуги кровавой богини - тавры, а также пираты из племени зигов и гениохов
Греческая колонизация и походы Александра Македонского способствовали созданию целой сети эллинистических государств в Азии и на берегах Черного моря.
Греческие города-государства Херсонес*, Пантикакпей**, Ольвия***, Феодосия**** на северном черноморском берегу процветали как центры торговли цивилизованной Эллады с варварским миром степей.
Когда греческие мореплаватели впервые увидели Скифское (Черное) море, то оно им весьма не понравилось из-за буйного нрава. И назвали они его Понт (море) Аксинский, что в переводе означает Негостеприимный понт, или Черное море. Но когда греки узнали все преимущества торговли с варварами и потекли золотые реки в сундуки предприимчивых купцов, то переименовали они Понт Аксинский в Понт Эвксинский (Гостеприимное море). Скифская пшеница была много дешевле египетской, а по качеству превосходила последнюю. Кроме зерна от северных берегов Понта Эвксинского везли баранье мясо, шерсть, меха, мед, рыбу с берегов Меотиды (Азовское море), рыбные соусы изготовленные в Пантикапее, светлокожих рабов и рабынь, что так ценились в греческом мире.
Неприветливый характер Чёрного моря подчеркивали еще финикийцы и также скифы. Главное, что здесь не нравилось переселенцам, -- это почти полное отсутствие островов, исключавшее свободное крейсирование во всех направлениях, как было на Средиземном море. Кораблям приходилось довольствоваться каботажным плаванием, и их кормчие вверяли свою судьбу богам и течениям.
Вполне понятно, что там, где процветает торговля, там начинает процветать и пиратство. Племена зигов*****, гениохов******, тавров превратили морской грабеж в свой основной промысел.
Особенность морского грабежа здесь была в том, что пираты не имели в большинстве своем хорошего военного флота, какой имели впоследствии викинги. Дело в том, что плавать по Черному морю на плоскодонных судах было опасно. И потому купеческие корабли совершали только каботажные рейсы вдоль побережья. Удалиться в открытое море тогда было смерти подобно. А вдоль берега было идти не так страшно и в случае бури всегда можно было укрыться и переждать опасное время в какой-либо бухточке. Но здесь существовала иная проблема. На берегах и подстерегали пираты свои жертвы! Поэтому хорошие военные корабли им и не требовались и особых успехов в деле военного судостроения они не сделали.
Что касается зигов и гениохов, то они быстро вписались в эллинистический мир и стали ему полезными. Они продавали захваченных людей в качестве рабов, а рабовладельческие города-государства всегда нуждались в живом товаре. Хотя Аристотель приписывает гениохам склонность к убийству "от природы" и даже обычай людоедства. Но это, скорее всего, не соответствовало действительности.
Иное дело тавры - смелые и беспощадные жители крымских гор. Эти никогда не продавали и не покупали рабов. К выгодности такого промысла они относились равнодушно. Пленников они брали только за тем, чтобы принести их в жертву своей Великой матери, - кровавой богине, что пила человеческую кровь!
Вот что сказано о таврах в романе Валерия Полупуднева "У Понта Эвксинского":
"В представлении античных греков тавры были мрачным братством головорезов. Они столь же бесстрашны, насколько жестоки, убийство для них служит наслаждением. Их узкие ладьи - камары - не тонут в воде. Едва ли кому захочется увидеть свой корабль окруженным мотнею таких лодок, полных орущими дикарями.
Многие древние писатели упоминают о лютой таврской богине Артемиде Таврополе, требующей человеческих жертв. Ей приносят в жертву пленников. Всех, кто оказался в руках таврских пиратов, ждет страшная смерть от руки жрицы, собственно руно отсекающей головы обреченным.
Все это вместе взятое превратило южный берег Тавриды в пугало для мореплавателей "*******.
Чужестранец, попавший на территорию таврских гор, должен был умереть или стать тавром - пойти особый обряд посвящения и жить по законам своего нового племени!
Геродот говорил о таврах на страницах своей истории:
"У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом море, следующим образом. Сначала они поражают обреченных дубиной по голове. Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают с утеса в море, ибо святилище стоит на крутом утесе, голову же прибивают к столбу. Другие, соглашаясь, впрочем, относительно головы, утверждают, что тело тавры не сбрасывают со скалы, а предают земле. Богиня, которой они приносят жертвы, по их собственным словам, это дочь Агамемнона Ифигения. С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома. Тавры живут разбоем и войной "********.
Тавры крепко держались за обычаи старины и жили общинами, в которых не было расслоения на богатых и бедных. Поэтому они не нуждались в греческих товарах и никакой торговли с эллинами не вели. Одевались они в одеяния из шкур животных, добытых на охоте. Вооружены были метательными копьями, луками, дубинами. Доспехов не имели, и прикрывалась только щитами, сплетенными их прутьев и обтянутыми шкурами животных.
Этих греки смертельно ненавидели, и тавры платили им тем же. Они атаковали вражески суда на узких лодках-комарах и бесстрашно бросались на врага. Страха смерти таврские пираты не знали.
Особенно ненавидели тавры греков из города Херсонеса. Херсонеситы в свое время похитили священный ксоан (деревянное изваяние) таврской Великой матери, которое по преданию было нерукотворным. Ксоан сошёл таврам с неба и долгое время стоял на вершине скалы под жертвенником и приносил удачу народу гор.
У греков затем родилась легенда о том, как Орест, сын знаменитого покорителя Трои, царя Агамемнона, со своим другом Пиладом отправился в Тавриду для того, чтобы похитить там священное изображение богини Артемиды.
Но таврские пастухи заметили их и схватили. Царь тавров повелел принести их в жертву кровавой богине. Но по легенде жрицей Артемиды Тавропола была Ифигинея, родная сестра Ореста. И она должна была собственной рукой убить своего брата. Но вместо этого жрица богини решила пасти брата и его друга и помочь им осуществить кражу. Она объявила царю тавров, что священный ксоан богини осквернен и его нужно омыть в море вместе с двумя чужеземцами, что предназначены ей в жертву. Царь и вожди тавров на это согласились.
В торжественной церемонии пошла Ифигинея с прислужницами храма на берег моря к тому месту, где был скрыт корабль Ореста. Прислужницы несли изображение Артемиды, а слуги вели связанных Ореста и Пилада. Придя на берег моря, Ифигинея приказал слугам удалиться, ибо не могли они видеть обряда тайного омовения богини. Когда слуги ушли, Ифигинея освободила брата и его друга и поспешила вместе с ними на корабль.
Но не смогли они так просто покинуть берега Тавриды. Поднялась страшная буря, какими славился Понт Аксинский, и корабль снова прибило к берегу. И попали бы они снова в плен к таврам, но помогла им богиня Афина-Паллада. Она сама, явилась к царю тавров и велела ему отпустить в Грецию Ифигинею и её спутников.
Но это всего лишь легенда, а на деле все обстояло иначе, и Орест здесь был совершенно не при чем. Ксоан похитили херсонесские греки, и он был помещен в храме Девы в городе Херсонес. И назвали эту богиню - Артемида Тавропола и стала она главным божеством своего города.
Много раз пытались тавры вернуть священный ксоан, но все попытки провалились. Поэтому захваченных херсонесцев тавры без жалости убивали на алтарях своих кровожадных богов. Херсонеситы поступали точно также с захваченными в плен таврами.
Правда, потом, появился обмен пленниками. Зачем убивать захваченных врагов, если их можно обменять на своих, что попали в плен к противоположной стороне?
Управлял племенем тавров совет стариков, что были блюстителями правил и законов предков. Во главе совета были отец отцов и мать матерей. Последняя была и великой жрицей Богини Матери и руководила обрядом жертвоприношений. Так что царей у тавров не было. А слова в греческой легенде о царе всего лишь выдумка. Очевидно, этим именем они именовали "отца-отцов"
Все мужчины-воины были членами родового собрания, на котором обсуждались главные дела племени. Юноши же не могли бывать в селениях тавров и находились в пограничных зонах, занимаясь войной, охраной границ племени, морским разбоем под началом наставников.
Все девушки племени помещались в большом общественном доме под надзором жриц Богини Матери.
Когда наступал брачный период, старейшины отбирали юношей и девушек и соединяли их в пары по своему усмотрению. Молодая жена переходила в семью мужа. Новая пара получала угол для жилья и право иметь детей. Женатый воин мог участвовать в совете племени. Замужние женщины воспитывали детей, занимались огородами, доили коз, выделывали шкуры.
Быт племени тавров был прост и не менялся в течение веков. Там словно замерло время. Свою войну с иноплеменниками они вели на уничтожение, не преследуя материальной выгоды. И именно поэтому они не вписались в рабовладельческий элиннистический мир.
Тавры подстерегали свои жертвы на берегу. Затем на лодках смело атаковали купеческие корабли и брали их на абордаж. Все пленных убивали, суда грабили. Причем многие товары также не брали для собственного обихода, но попросту уничтожали.
Для греческого купца попасть к таврам было самым страшным наказанием. От зигов и гениохов еще можно было откупиться и договориться ними, с таврами нет. Эти компромиссов не признавали.
*Херсонес Таврический - древнегреческий город-государство, располагавшийся близ современного Севастополя. Основан в V веке до н.э. переселенцами из Гераклеи Понтийской.
**Пантикапей - древнегреческий город-государство, располагавшийся близ современной Керчи. Столица Боспорского царства.
***Ольвия - древнегреческий город-государство в устье днепровского лимана.
****Феодосия - древнегреческий город-государство. Город под тем же названием существует до сих пор и на том же месте.
*****Зиги - прибрежное кавказское племя, проживавшее южнее современного Туапсе.
******Гениохи - прибрежное кавказское племя, проживавшее свернее современного Сочи.
******* Цит. по книге Полупуднева В.М. У Понта Эвксинского. Т.1. "Великая Скифия". М.: Советский писатель. 1991. - С. 44-45.
******** Цит. по книге Геродота. История. М.: 1993.
Пираты на берегах Понта Эвксинского
2 . Голова и сердце пирата Ликона
Были среди пиратов Понта Эвксинского и греческие удальцы, что понимали, как выгодно промышлять в этих водах. С ними пытались бороться скифские цари, но успех такой борьбы был минимален. Греческий наемник царя Скифии Скилура из Ольвии Посидей Посидеев сумел захватить отчаянного пирата Ликона , долго наводившего ужас на побережье.
Его заманили в ловушку на берегу и захотели взять, но пират так отчаянно сопротивлялся, что убил пятерых из нападавших. Когда его свалили то, воины-скифы восхищенные его мужеством, рассекли ему грудь еще живому и вырвали сердце. Они съели его сырым, ибо по традиции тот, кто это сделал, наследует мужество и силу убитого врага.
Голову Ликона омыли морской водой и преподнесли в подарок скифскому великому царю Скилуру. Тот велел рассказывать о смелости и подвигах пирата на пиру, а голова меж тем лежала среди блюд и кубков с вином. Таковы были нравы.
Затем из черепа Ликона сделали чашу для пиров.
Причем Скилур был так рад смерти пирата, что велел построить в своем столичном городе Неаполе Скифском* храм Зевсу Атавирскому.
*Неаполь Скифский - столица скифского царства в древнем Крыму (около современного Симферополя). Наибольшего расцвета город лдостиг во II веке до н.э. при царях Скилуре и Палаке.
Пираты на берегах Понта Эвксинского
3 . Пираты Боспорского царства
Город Пантикапей* основанный греческими переселенцами около современной Керчи в Крыму стал столицей царства, названного Боспорским**. Под началом Пантикапея были объединены такие города как Феодосия, Нимфей, Дия, Фанагория, Танаис и др.
Главным источником богатства царства была торговля хлебом. Река золотого зерна лилась из Скифии в эллинские города, а оттуда дальше в заморские страны. Города поселенцев богатели со сказочной быстротой и везде строились богатые хамы и дворцы. Они быстро подмяли под себя местное туземное население скифов-пахарей и сделали их из вольных землепашцев зависимыми пелатами.
Пантикапей обладал крупным портом с доками и гаванью на тридцать кораблей. Это был крупный центр торговли и понятно, что он был притягателен для пиратов. Здесь морские разбойники могли легко сбывать награбленные товары, пользуясь попустительством властей.
Сами понимаете, что пират никогда не бросит просто так заниматься своим ремеслом, и не обратился к мирному и тяжелому труду. Его можно только заставить это сделать. То есть поймать и отправить рабом в каменоломни. И до тех пор, пока он не сбежал - будет искупать своих грехи тяжелым трудом.
И. Б. Брашинский утверждает, что "в целом борьба с морским разбоем в это время была, очевидно, малоэффективной, поскольку пираты оставались господами моря. Успешная борьба с пиратством, его решительный разгром и ликвидация были невозможны в первую очередь в силу того, что оно было естественным порождением социально-экономических отношений античного мира ".
Пиратов боялись, не любили, проклинали, но с ними продолжали торговать! Какой купец откажется от выгодной сделки. Ведь пираты сдавали награбленные товары вдвое ниже их рыночной стоимости. И барыши от такой торговли были громадные!
Конечно, боспорские цари время от времени пытались навести на море порядок. Доходы от торговли немало обогащали царскую казну, и пираты практически мешали царям получать законные доходы.
Боспорскому царю Эвмелу (310-304 гг. до н. э.) приходилось высылать эскадры к берегам Колхиды, где бесчинствовали флоты ахеян, гениохов, зигов и других племен. Судя по восхищенному отзыву Диодора, кампания Эвмела сравнима с кампанией Помпея, он надолго очистил море от пиратов. Но почему он не нанес решающего удара по пиратским базам?
